Блейк ответил не сразу, и Ричер перехватил инициативу:
– Я по-прежнему в игре. Можно не сомневаться, фамилия окажется вымышленной. И «Ю-пи-эс» тоже никуда нас не приведет. Убийца слишком умен, чтобы оставлять следы на бумаге.
Все молчали. Наконец Блейк нехотя произнес:
– Кажется, я вынужден согласиться. Так что Ричер остается в игре.
Харпер и Ричера любезно подбросил до Вашингтона «шевроле» Бюро, и еще засветло они попали в аэропорт. Вместе с ними в лайнере компании «Юнайтед» летели адвокаты и политики. Среди всех пассажиров, как мужчин, так и женщин, Ричер был единственный без костюма. Похоже, экипаж был знаком с большинством пассажиров и приветствовал их на борту самолета как завсегдатаев. Харпер прошла по проходу до конца салона и заняла места сзади.
– Нам не надо будет торопиться выходить, – заметила она. – Ты все равно встречаешься с Козо только завтра утром.
Ричер промолчал.
– Джоди тоже не успеет вернуться домой, – продолжала Харпер. – Адвокаты работают допоздна. Особенно те, кто собирается стать младшим партнером.
Ричер сам только что подумал об этом же.
– Поэтому мы сядем здесь, – заключила Харпер. – Здесь тише.
– Да? Двигатели как раз сзади.
– Зато здесь не будет ребят в костюмах.
Усмехнувшись, Ричер сел в кресло у окна и пристегнулся.
– И здесь мы сможем спокойно поговорить, – добавила Харпер. – Мне не нравится, когда разговор подслушивают.
– Вообще-то неплохо бы выспаться, – сказал Ричер. – Нам предстоит много работы.
– Знаю, но сначала давай поговорим. Всего пять минут, хорошо?
– О чем?
– О царапинах на лице Элисон Ламарр. Я хочу понять, что это значит.
Ричер удивленно повернулся к ней.
– Зачем? Ты собираешься расколоть это дело в одиночку?