– Мне так кажется.
– Но ты не можешь мне этого посоветовать?
– Нет, не могу, – сказала Харпер. – У меня был близкий мужчина. У нас все было очень серьезно. Он служил в полиции в Аспене. Ты знаешь, между полицией и Бюро существуют трения. Это глупость, на то нет никаких причин, и тем не менее все обстоит именно так. И эта неприязнь перешла на наши личные отношения. Этот мужчина хотел, чтобы я ушла из Бюро. Он умолял меня. Я разрывалась на части, но в конце концов ответила ему «нет».
– И это был правильный выбор?
Она кивнула.
– Для меня – да. Надо заниматься тем, чем действительно хочется.
– А для меня это будет правильный выбор?
Харпер пожала плечами.
– Не могу сказать. Но думаю, да.
– Для начала мне нужно определить, чего я сам хочу по-настоящему.
– Ты прекрасно это знаешь. Каждый человек в глубине души знает, чего он хочет. А сомнения – это лишь шум, которым ты пытаешься скрыть правду, потому что не хочешь признать ее.
Ричер отвернулся к фальшивому окну.
– Род занятий? – продолжала заполнять анкету Харпер.
– Глупый вопрос.
– Я напишу: «консультант».
– Что ж, это в какой-то степени облагораживает правду.
В коридоре послышались шаги, дверь открылась, и в зал быстро вошли Блейк и Пултон. В руках новые бумаги, на лицах сияние, свидетельствующее об успехах.
– Возможно, мы уже на полпути к первым результатам, – сказал Блейк. – Новости из Спокана.
– Водитель местного отделения «Ю-пи-эс» уволился три недели назад, – объяснил Пултон. – Перебрался в Миссулу, штат Монтана, устроился работать на склад. С ним связались по телефону, и он сказал, что, кажется, помнит эту стиральную машину.
– Разве в конторе «Ю-пи-эс» не осталось никаких документов? – спросила Харпер.