Усснуть ему не дали.
Едва он закрыл глаза, как с улицы в дом ворвалась громкая музыка и пронзительный голос заорал что-то не то по-английски, не то по-немецки. Слов было не разобрать.
Жулик с лаем кинулся к двери.
Музыка, оглушая, приближалась. Распахнулась дверь, и в комнату просунулась Татьяна.
— Привет! — сказала она. В руке у нее был транзисторный приемник.
— А! — сказал старик Антипов, — Ты одна?
— С предками, они раздеваются. А где Наталья Михайловна?
— Должно быть, у себя.
— Пойду к ней. Жулик, за мной! — скомандовала она.
Жулик посмотрел на старика Антипова.
— Иди, — разрешил он. Потом неохотно поднялся с оттоманки и вышел в кухню. Клавдия Захаровна выкладывала на стол содержимое своей бездонной сумки, в которой, как шутил зять, могли бы поместиться «Гостиный двор» и «Пассаж». — Здравствуй, дочка, — поздоровался старик Антипов.
— Отец! — Она поцеловала его. — Как вы тут живы-здоровы?
— Пока живы. А вы что это надумали приехать в будний день?
— Как что?.. — удивилась Клавдия Захаровна. — Наталья позвонила, что завтра уезжает...
— Ну-ну... — неопределенно пробормотал он, и нельзя было понять, одобряет он приезд зятя с дочерью и младшей внучкой или нет.
— Ты недоволен?
— Я всегда и всем доволен. Лишь бы другие были довольны.
Клавдия Захаровна извлекла из сумки последний пакет, вздохнула.
— Мы с Толей много думали, обсуждали, — сказала она неуверенно. — Может быть, отец, Наталья по-своему и права... В ее годы это естественное желание...
— Какое еще желание? — насторожился старик Антипов.