Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник

22
18
20
22
24
26
28
30

— Боюсь, она не пожелает вас видеть.

— Скажите, что я прибыл от ее супруга с приказом передать ей письмо лично в руки.

Даже если Аделаида не желала принимать визиты и вообще видеть посторонних, то я был уверен, что как посланника маркиза она примет меня не задумываясь. Я уже приготовил ответы на тысячу боязливых вопросов, и мое беспечное сердце радовалось при мысли, что, возможно, смогу ей тихо шепнуть, кто скрывается под маской. У меня было верное средство себя выдать, если только слишком нежное содержание письма позволит ей обратить какое-либо внимание на все прочие вещи.

Через некоторое время привратница вернулась с новостью, что получила приказ провести меня в комнату для переговоров. Колени мои ослабели, и, казалось, ноги перестали меня слушаться. То ли сердце мое забилось сильней, то ли сквозь искусственную краску проступил естественный румянец, однако моя проводница взглянула на меня с некоторым сомнением, открывая передо мной двери комнаты для переговоров.

Когда я подошел к решетке, Аделаида уже ждала. Не удостоив меня ни единым взором, она взяла торопливо письмо из моих рук, оглядела надпись и печать, затем поцеловала его, вскрыла и принялась читать. Но она читала столь торопливо, что вынуждена была то и дело возвращаться к началу, чтобы уловить смысл.

Я тем временем наблюдал за лицом своей супруги, находя ее вновь такой же, какой она запечатлелась в моем сердце. С каким страстным жаром приник бы я сейчас к этому лику мадонны! Ее бледное, очаровательное лицо прояснялось, становясь еще прекрасней по мере того, как она постигала содержание письма. Я видел ее чистую душу вновь на прежнем троне невинности, искренности и нежной приветливости, на котором она когда-то пребывала, столь достойная обожания. «О, благодарю вас, благосклонные силы небесные! — сказал я самому себе. — Моя жена вновь возвратилась ко мне».

Аделаида прочитала письмо, и крупные слезы сверкнули у нее на глазах. Не однажды отворачивалась она от меня, чтобы скрыть слезы, капавшие на письмо, которое она вновь и вновь прижимала к своим устам.

— Вы пришли прямо из С**, добрый друг? — спросила она, спрятав письмо в складках шейного платка.

— Прямо из С**, мадам.

— Вам знаком маркиз фон Г**?

— Кто же его не знает? Он хочет всем добра и желает всех видеть счастливыми.

Эти слова понравились ей.

— Вы правы, — вздохнула она. — Но как часто растрачивал он свои добрые дела на неблагодарных.

— Ими полон мир, мадам.

Глаза ее вновь наполнились слезами, но внутреннее сознание вины приводило к опасению, что эти слезы могут показаться подозрительными. Маркиза отвернулась и вытерла щеки носовым платком.

— Вы часто его видите?

— Очень часто, мадам.

— Вы счастливее меня.

— Почему? Вы свидитесь с ним снова, чтобы уже не расставаться.

— Благослови вас Бог за эти слова, добрый человек. Если мне предстоит однажды покинуть монастырь, я вспомню о вас и отблагодарю. Теперь же примите за свою услугу этот маленький подарок.