Джек Ричер, или Средство убеждения

– Почему Бек заговорил об «узи»? – спросила она.

– Не знаю.

– Готово, – окликнул нас пожилой.

– Какое решение? – повторила Даффи.

Я подумал о Куине. Вспомнил его взгляд, скользнувший по моему лицу, не быстро и не медленно. Вспомнил шрамы от пуль 22-го калибра, похожие на две дополнительные глазницы слева на лбу.

– Я возвращаюсь, – сказал я. – На мой взгляд, это достаточно безопасно. Если бы у Бека были какие-то сомнения, со мной расправились бы еще сегодня утром.

Даффи промолчала. Не стала спорить. Она просто убрала руку с моего плеча, отпуская меня.

Глава 05

Даффи отпустила меня, не попросив вернуть пистолет. Быть может, она сделала это подсознательно. Быть может, она хотела оставить его мне. Я засунул «глок» сзади за пояс. С ним было уютнее, чем со здоровенным кольтом. Запасные обоймы я спрятал в носке. Затем я выехал на шоссе и вернулся на стоянку рядом с портлендским портом ровно через десять часов после того, как покинул ее. На стоянке меня никто не ждал. Никаких черных «кадиллаков». Я поставил грузовик туда же, где до этого стоял его двойник. Бросил ключ в карман на двери и вылез из кабины. После пятисот миль на шоссе я устал и немного оглох.

Было уже шесть часов вечера, и слева от меня солнце опускалось за город. Воздух был холодный, и со стороны моря веяло сыростью. Застегнув пиджак, я постоял с минуту, проверяя, не следят ли за мной. Затем вышел со стоянки, пытаясь делать вид, будто бесцельно прогуливаюсь. Но я выдерживал общее направление на север и внимательно разглядывал все встречные здания. Стоянка была окружена приземистыми офисными зданиями, похожими на трейлеры без колес, дешевыми в строительстве и неухоженными. Перед ними толпились грузовики средних размеров. Весь район выглядел по-деловому и очень приземленно. Здесь шла настоящая торговля. Никаких навороченных офисов, никакого мрамора, никаких скульптур – просто обычные люди, напряженно работающие за немытыми окнами, закрытыми сломанными жалюзи.

Некоторые конторы представляли собой пристройки, прилепившиеся к небольшим складам. Сами складские помещения были преимущественно современными сборными металлическими конструкциями. Перед ними на уровне талии возвышались погрузочные платформы. Стоянки обозначались толстыми бетонными столбами, покрытыми соскобленной автомобильной краской всех существующих цветов и оттенков.

Черный «кадиллак» Бека я нашел приблизительно через пять минут. Он стоял на прямоугольнике потрескавшегося асфальта наискось от склада, рядом с дверью конторы. Дверь выглядела так, словно ее сняли с особняка в пригороде. Твердые породы дерева, колониальный стиль. Дверь никогда не красили, и от соленого воздуха ее поверхность стала темно-серой и зернистой. К ней была прикручена выцветшая табличка: «Большой базар». Надпись была выведена от руки и очень напоминала афишу рок-концерта шестидесятых. Как будто «Большой базар» выступал на разогреве у таких мэтров, как «Джефферсон эрплейн» или «Грейтфул дэд».

Услышав шум машины, я нырнул за соседнее здание и стал ждать. Это была большая машина, ехавшая медленно. Было слышно, как жирные мягкие шины плюхаются в дорожные рытвины, заполненные водой. Это был «линкольн таун кар», черный и сверкающий, идентичный тому, который мы изуродовали у ворот колледжа. Вероятно, лимузины вместе ползли по конвейеру, капот к багажнику. «Линкольн» медленно проехал мимо «кадиллака» Бека, завернул за угол и остановился у склада. Из-за руля вылез тип, которого я до этого не видел. Он потянулся и зевнул, как будто ему только что тоже пришлось проехать пятьсот миль. Тип был среднего роста, широкоплечий, с коротко остриженными черными волосами. Вытянутое лицо, плохая кожа. Он производил впечатление человека опасного. И в то же время как бы младшего по положению. Будто на тотемном столбе он находился где-то внизу. Именно поэтому он был особо опасен. Нагнувшись в салон, тип достал портативный радиопеленгатор с длинной хромированной антенной и динамиком, который начнет выть и пищать, если в паре миль от пеленгатора будет находиться определенный передатчик.

Обойдя здание склада, тип толкнул некрашеную дверь. Я остался стоять на месте. Мысленно прокрутил заново последние десять часов. Радионаблюдение могло показать только то, что я останавливался три раза. Все остановки были достаточно недолгими, чтобы не вызывать подозрений. Визуальное наблюдение было совсем другим делом. Но я был практически уверен, что за всю дорогу ни разу не видел черный «линкольн». Я был склонен согласиться с Даффи. Тип со сканером ехал по магистрали номер один.

Я выждал с минуту. Затем шагнул на открытое место и подошел к двери. Толкнул ее. Коридор сразу же поворачивал налево. Он привел меня в небольшое помещение, заставленное письменными столами и шкафами. Здесь никого не было. Люди ушли. Но совсем недавно. Это не вызывало сомнений. За столами работали. Их было три, и все были завалены тем, что остается на столах в конце рабочего дня. Недописанные бумаги, чашки из-под кофе с темными кольцами на стенках, заметки-напоминания, сувенирные стаканчики с карандашами, папки. На стенах висели электрические обогреватели; воздух в помещении был горячий и душный, приправленный ароматом косметики.

В задней части помещения была закрытая дверь, из-за которой доносились голоса. Я узнал голоса Бека и Дьюка. Они говорили с третьим, как я предположил, с тем типом с радиопеленгатором. Я не мог разобрать слов. Не мог разобрать даже интонаций. В голосах звучало напряжение. Спор. Разговор велся не на повышенных тонах, однако это было не обсуждение последнего пикника.

Я посмотрел на стены и столы. На одной стене были повешены две карты. Одна из них была карта мира. Черное море находилось приблизительно в центре. Слева от Крымского полуострова примостилась Одесса. На этой карте не было никаких пометок, но я мысленно проложил путь, по которому могло следовать небольшое грузовое судно: через Босфор, Эгейское море, Средиземное море, мимо Гибралтара и далее на всех парах через Атлантику в Портленд, штат Мэн. Вся дорога займет недели две. Может быть, три. Грузовые корабли плавают медленно.

На другой карте были изображены Соединенные Штаты. Портленд скрылся под грязным, засаленным пятном. Я предположил, на него ставили мизинец, а затем отставляли большой палец, прикидывая время и расстояние. Растопыренная рука приблизительно соответствует одному дню езды на машине. Портленд являлся не лучшим местом для центра поставок. От него было далеко до чего бы то ни было.

Бумаги, лежавшие на столах, были для меня китайской грамотой.

Максимум я мог разобраться в датах. Кое-где были указаны цены на товар. В одних случаях высокие, в других низкие. Напротив цен стояли какие-то коды. Возможно, обозначавшие ковры. Возможно, что-то другое. Но в целом помещение выглядело как невинная торговая контора. У меня мелькнула мысль, не здесь ли работала Тереза Даниэль.