Джон Картер – марсианин

Жрецы сохранили свое влияние только в некоторых дальних странах. Сам Матаи Шанг, отец святых жрецов, их хеккадор, был изгнан из своего храма. Ему удалось бежать с несколькими приверженцами и где-то укрыться от нас. Мы пытались найти его, но все усилия оказались тщетны.

Подойдя осторожно к краю низкой скалы, нависающей над мертвым озером Корус, я увидел на зеркальной воде озера Турида в маленьком челноке. Это был один из тех челноков причудливой формы, которые с незапамятных времен строили жрецы. Их можно было встретить тут и там по всему течению Иссы: так жрецы облегчали последнее путешествие своих несчастных жертв.

На берегу лежало еще с дюжину таких лодочек; в каждой из них имелся длинный шест, один конец которого заканчивался веслом, а другой – острием. Турид держался берега, и как только он скрылся за ближним мысом, я спустил один из челноков на воду и, подозвав Вулу, оттолкнулся от берега.

Мы плыли к устью Иссы. Дальняя луна над самым горизонтом и скалы, окаймляющие озеро, бросали на воду широкую полосу тени. Ближняя луна, Турия, только что закатилась и должна была взойти снова не раньше чем через четыре часа; я вполне мог рассчитывать на то, что темнота скроет меня.

Черный воин продолжал плыть вперед. Он находился теперь против устья Иссы. Не останавливаясь, он двинулся вверх по мрачной реке, все время стараясь держаться берега, где течение было не так сильно. За ним следовал я с Вулой. Черный был так занят борьбой со стихией, что я смог приблизиться к нему, не боясь быть замеченным.

Вскоре он подплыл к темной пещере в Золотых Скалах, из которой, как из гигантской пасти, вытекала вода. Сюда-то он и направил свою лодку. Следовать за ним в эту беспросветную тьму, где я не мог увидеть даже собственной руки, казалось делом безнадежным. Я уже собрался отказаться от своего намерения и повернуть обратно, как вдруг при неожиданном повороте увидел впереди слабое сияние.

В сводчатый потолок пещеры были вделаны большие куски фосфорической каменной массы, испускавшие тусклый, но ровный свет. Было достаточно светло, чтобы я без затруднений мог продолжать преследование.

Это было мое первое путешествие по реке Исс, и то, что я увидел, навеки запечатлелось в моей памяти. Но, как ни страшны были проходившие передо мною картины, они являлись, вероятно, только слабым отражением тех трагедий, которые разыгрались здесь до того, как Тарс Таркас, Ксодар и я разоблачили прелести долины «мира, счастья и любви» и спасли от добровольной смерти миллионы людей из внешнего мира.

Даже теперь низкие острова, усеивавшие широкую реку, были завалены скелетами и изглоданными трупами тех, кто от страха или предчувствия истины останавливался здесь, не дойдя до цели своего паломничества. Вокруг бродили какие-то жалкие тени, которых ждала голодная смерть.

Почти на всех этих зловонных островах визжали, бормотали и дрались одичалые безумцы и яростно боролись за жалкие остатки страшного угощения. Там, где оставались только обглоданные кости, люди бились друг с другом, и более слабый служил пищей более сильному.

Турид, видимо, привык к этим сценам. Он не обращал ни малейшего внимания на жалких воющих существ, которые обращались к нему то с угрозами, то с мольбой, и продолжал спокойно подниматься по реке. Проплыв с милю, он причалил к левому берегу и втащил свой челн на нижний выступ, находящийся почти на одном уровне с водой.

Я остановился у противоположной стены под отвесной скалой, бросающей густую тень на воду. Отсюда я мог незаметно следить за Туридом.

Чернокожий стоял на выступе у лодки недалеко от меня и смотрел вверх по реке, словно ожидая кого-то.

Сильное течение все время относило мой челн к середине реки, так что я с трудом удерживался в тени скал. Я отплыл немного дальше и попытался найти удобное место, где мог бы причалить. Но такого места не было, и, чтобы не потерять из вида Турида, я вынужден был остаться там, стараясь веслом удерживать лодку.

Вдруг Турид приподнял обе руки над головой – это был жест обычного марсианского приветствия – и тихо, но внятно проговорил: «Каор». Я обернулся в сторону, куда он смотрел, и увидел длинную ладью, в которой сидели шесть человек. Пятеро из них гребли, а шестой – очевидно, главный – восседал на корме, богато украшенной дорогими шелками.

Белая кожа, развевающиеся желтые парики, прикрывающие голые черепа, роскошные диадемы в виде золотых обручей – все указывало на святых жрецов. Когда они подъехали к выступу, где их ожидал Турид, тот, который сидел на корме, встал, чтобы выйти на берег, и я увидел, что это не кто иной, как Матаи Шанг, отец жрецов.

Сердечность, с которой он обменялся приветствиями с датором перворожденных, вызвала у меня изумление. Черные и белые люди Барсума – извечные враги, и никогда не видел я до этой минуты, чтобы двое из них встречались иначе кроме как в бою.

Очевидно, тайный союз между этими двумя людьми был результатом превратностей судьбы, пережитых обоими народами, – союз против общего ненавистного врага. Теперь я понял, почему Турид так часто отправлялся по ночам в долину Дор, понял, что интрига его касается меня и моих друзей.

Как мне хотелось быть поближе к заговорщикам, чтобы услышать их! Но о переправе через реку нечего было и думать, и потому я продолжал оставаться на своем месте. Они и не предполагали, как недалеко от них находится их враг и как легко они могли бы его убить!

Несколько раз Турид рукой указывал в моем направлении, но я не думаю, что его жесты имели какое-то отношение ко мне. Вскоре он и Матаи Шанг вошли в большую лодку, которая, повернувшись кругом, поплыла по направлению ко мне.