— Нет, зачем же, — возразил Аллейн. — Если всплывет что-нибудь сверхсекретное и конфиденциальное, мы тебя сами выставим. А так ты лишь украсишь наше общество, не правда ли, мистер Уипплстоун?
Мистер Уипплстоун разразился речью о том, какое удовольствие он испытывает, каждый вечер созерцая «Трой» над своим камином, и сколько радости ему доставляет возможность созерцать саму художницу у ее собственного очага. Он немного запутался, но все же вышел из положения с честью.
— Но когда же, — спросил он в завершение речи, — мы перейдем к вашей задней мысли?
— В общем, уже пора, — ответил Аллейн. — Это отнимет некоторое время.
По предложению Трой они перебрались вместе с портвейном в ее стоящую отдельно от дома студию и уселись перед широким окном, выходящим на окутанный сумерками лондонский парк.
— Я хочу выдоить из вас кое-какие сведения, — сказал Аллейн. — Вы ведь были чем-то вроде эксперта по Нгомбване?
— По Нгомбване? Я! Это слишком сильно сказано, мой дорогой. Я провел там три года в молодости.
— Мне казалось, что совсем недавно, когда она получила независимость…
— Да, меня посылали туда. На переходный период — думаю, главным образом потому, что я знаю язык. До некоторой степени я сделал его чем-то вроде моей специальности.
— Вы и теперь его помните?
— Опять-таки до некоторой степени. Да, пожалуй. Помню. — Он вгляделся в Аллейна поверх стакана. — Вы, случаем, не перебрались в Специальную службу?
— Превосходный образчик мгновенной дедукции. Нет, не перебрался. Но можно сказать, что меня неофициально подключили к ней на какое-то время.
— На время предстоящего визита?
— Да, пропади он пропадом. Соображения безопасности.
— Понимаю. Работа трудная. Кстати, вы же должны были в одно время с президентом учиться в… — начал мистер Уипплстоун, но сам себя перебил: — Значит, наверху решили, что вы сможете привнести в отношения с ним личную нотку.
— Как быстро вы делаете выводы! — заметила Трой, и мистер Уипплстоун благодарно хмыкнул.
— Я с ним виделся три недели назад, — сказал Аллейн.
— В Нгомбване?
— Да. Давил на него как только мог.
— Что-нибудь выдавили?