— В смысле?
— В прямом. Он французским языком увлекается, с довойны еще. Вот на этой почве с убитой и сошлись. Соседи говорят — общались вполне уважительно. Чаще даже в читальном зале встречались. Да и алиби у Чудакова имеется.
— Весь день на работе?
— Нет. Отгул брал. Ездили со сватом на рыбалку. В Койволу на мотоцикле ездили, на трофейном БМВ свата, Потапова Ефима Палыча, колхозного бригадира. В Койволе заезжали в чайную — по стакану водки выпили.
— Что ж без своей-то водки на рыбалку? — удивился Алтуфьев.
— Так свою-то, думаю, под ущицу берегли. А потом захотелось еще.
— Так ты в Койволу, что ли, смотался?
— Звонил, — опер потянулся. — Из твоего списка двое остались. Константин Хренков и Копытин Виктор. Те, что месяц назад на танцах подрались. Говорят, из-за убитой.
— Что, сильно подрались?
— У обоих — легкий вред здоровью. Дорожкин отказняк вынес — в связи с примирением сторон. Копытин уже две недели как на северах — в Котлас на все лето завербовался. А Хренков… этот третий день дома не ночует!
— О как!
— Мать говорит: горюет очень. Ну, из-за убитой… В «Заре» — это винно-водочный наш — водку вчера брал. Василиса, продавщица, сообщила: в шалаше отлеживается. На озере у него где-то шалаш, для рыбалки. А сегодня на танцы собрался.
— Это тебе тоже продавщица поведала?
— Она. Да и вообще, Хренков, как с армии в апреле пришел, ни одних танцев не пропустил. На «точке» где-то в Заполярье служил, видать, по девкам соскучился. А к убитой он чувства испытывал. Если Василисе верить. Да не только она так говорит — вон и завклубом тоже.
Алтуфьев покачал головой:
— Хороши чувства! Ну, напиться с горя — это я еще понимаю. Но чтоб на танцы…
— Так чтоб драку учинить! Именно с этой целью… — Опер вдруг улыбнулся. — Послушай, Володь. Так, может, мы его там и возьмем, а? На танцах-то…
— Уж лучше бы на подходе к клубу… Вообще я — за! — следователь подвинул поближе машинку. — Сейчас вот постановление закончу, и поедем.
— Не, лучше пешком. Если на машине — полклуба разбежится. Тем более мотоциклом трещать! Хотя Дорожкин со старшиной все равно собирались. Так что можем и с ними… Володь! — невольно заглянув в постановление, Ревякин вдруг хлопнул себя по лбу. — Это ты на судебно-психиатрическую экспертизу печатаешь?
— Ну да.