— Ну а все-таки?
— Все-таки — рок-н-ролл! Вот это музон настоящий! — Сняв очки, стиляга блаженно прищурился. — Элвис Пресли, Пэт Бун, Литл Ричард… О, тутти-рутти, ов рури…
— И мне Пресли нравится, — неожиданно призналась Женька. — Лав ми тендер…
Она мило напела «Люби меня нежно». Запомнила с самопальной пластиночки. С той, что прислала сестра из Риги.
От удивления Алекс выпал в осадок!
— Ты… Ты Пресли знаешь?!
— Так у нас тобой и портной один, — рассмеялась девушка. — Ага!
— Ого! — тут только Кошкин соизволил глянуть на Женькино платье. — Слушай, Колесникова, ну, правда, откуда знаешь-то?
— Чего к девчонке пристал? — грозно вступился Максим.
Стиляга, однако, не отставал:
— Может, у тебя и пластинки есть?
— Может, и есть! — А Женька и рада!
— Что, в натуре? — удивленно уточнил Алекс.
— Пресли есть. — Колесникова сидела сама скромность, лишь в уголках больших синих глаз прятались золотистые чертики. — А еще — Эллингтон и «Серенада солнечной долины».
— Отпад! Пресли у нее… Слушай, чувиха, а ты крута! В реале! Дашь Пресли послушать?
— Но у меня самодельные…
— На костях, что ли? Так и у меня на костях, — явно оживился Кошкин. — Давай так: ты мне — Пресли, а я тебе Литтл Ричарда и… и Билла Хейли. «Рок вокруг часов» — такая вещица! Уан, чу, файв о клок — рок! Ну так как?
— А давай! — искоса взглянув на слегка ошалевшего Макса, согласилась девчонка.
— Здесь же, у библиотеки, и встретимся…
— Нет. Давай лучше у колодца. Ну, вон, на углу Советской, знаешь…