Поднимаясь на крыльцо, Мельников едва не столкнулся с почтальоном. Дядя Слава посторонился, подкрутил усы.
— Извините. — Дачник зашел было внутрь, но тут же вышел: — Извините еще раз.
— Да ничего.
Спустившись по ступенькам, почтальон подошел к краснолицему, что-то негромко сказал, прикурил, уселся на мопед и уехал, чадя и треща двигателем.
Краснолицый тут же поднялся, оглянулся по сторонам и быстро зашагал обратно, в направлении Советской улицы. Зачем, спрашивается, приходил? Не звонил, ни письма, ни телеграммы никому не отправил. Вообще на почту не заходил!
Женька закусила губу:
— Тут явно что-то нечисто!
Переглянувшись, ребята поехали следом.
Выйдя на Советскую, краснолицый пошел тем же путем, что и прибыл, — все прямо и прямо, лишь за аптекой свернул в чайную. Поднявшись на невысокое крыльцо, оглянулся, скользнув по юным сыщикам равнодушным взглядом, и толкнул дверь…
— Смотри-ка! — Макс кивнул на знакомый мопед, прислоненный к теневой стене чайной. — У них тут встреча, что ли?
— А поглядим! — решительно заявила напарница. — Вот сейчас зайдем в чайную и лимонаду выпьем!
Положив велосипед на землю, Женька бросилась к двери.
— Постой! А, ладно…
Махнув рукой, Макс прислонил велосипед к забору и вошел следом. В конце концов, ну, катаются ребята — мало ли? Посмотрели у почты афишу, теперь вот заглянули в чайную — попить. Жарко же!
— Нам лимонад, два стакана! — подойдя к прилавку, быстро распорядилась Женька.
— Хорошо не пива! — пошутил буфетчик. — У нас только «Дюшес». Мест, правда, нет — сами видите. Здесь, стоя, выпьете?
— Ну да, дядя Жора. Выпьем.
В маленьком городке все друг друга знали. Ну, почти все…
Мест в чайной и в самом деле не было. Все четыре столика заняты, что и понятно — конец рабочего дня. Леспромхозовцы уже закончили работу, вон сидят теперь, дуют свое пиво, а кто и водку с бутербродами и котлетой.
Почтальон и краснорожий нашлись за дальним столиком у распахнутого настежь окна.