Пожиратели

Его ужасная решимость отпечатком легла на лицо, пробороздив морщины у лба и носа. Мир кричал ему вслед, он молчал.

Он шел действовать.

Мысль, родившаяся в больном сознании, поначалу не имела власти. Она была маленькой каплей, но дожди превратили ее в озеро, а потом – в море и, наконец – в океан. Он с шумом ввалился в лабиринты сознания Ипсилона, затапливая все тупики и проходы.

Этот лабиринт он воздвиг в одночасье, чтобы спрятать в нем монстра – своего минотавра. Он ходил по самым дальним уголкам и тупикам, и можно было забыть о его существовании, хотя бы на то время, пока звук копыт не слышен гулким эхом.

Монстр, пожирающий всех, кто окажется в одной ловушке с ним.

Но чтобы построить ее, нужно самому выкладывать стенку за стенкой, пока однажды, забывшись в работе, не заблудишься в созданных собою поворотах. Не зная выхода, будешь бродить по темным дорожкам, боясь увидеть в очередном тупике очертания спрятанного монстра.

Ты сойдешь с ума.

И тогда в убийственной волне ты увидишь лишь спасение. Она перекрутит кости в пыль, заполнит легкие тяжелой водой, но едва бьющееся сердце будет спокойно – точно так же кости перемалывают и минотавру.

* * *

– Добрый день, вам столик на одного? – с фальшивой улыбкой обратилась официантка.

По ее лицу явно читается нежелание подходить к новому клиенту, но деньги, деньги. Деньги решают все.

– Да… – нерешительно оглядевшись, ответил Матвей.

По адресу, который назвал заказчик, располагалось кафе с покатой крышей, похожей на спелую рыжую тыкву.

Матвей нервно перебирал пальцы в пустых карманах, раздумывая над всем и одновременно ни над чем. Лицо Евгения Михайловича не вынырнуло из множества других лиц посетителей, и мужчина облегченно выдохнул.

– Нет, нет, – спохватился он. – Столик на двоих, пожалуйста.

Официантка терпеливо кивнула.

Матвей чувствовал тяжесть чужих взглядов. Отчего-то вдруг он стал ощущать себя белой вороной среди других посетителей.

Сконфузившись, мужчина опустил голову вниз и быстро прошел на указанное место.

Высокие спинки стульев позволяли спрятаться от навязчивых лиц, однако они и скрывали входящий людей, так что Евгения Михайловича Матвей не увидит до самого последнего момента, пока тот не подойдет вплотную.

Выдохнув, он пролистал меню, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, но сердце бешено стучало, а комок нервов в желудке продолжал болезненно пульсировать. Страх, непонимание и смущение боролись внутри, как троица голодных волков за овцу, пытаясь перегрызть друг другу глотки, и каждый их укус доставался Матвею.