Пожиратели

Ему вдруг становится все равно, как становится все равно после борьбы с чешуйчатыми руками, человеком, пытающимся убить тебя в обсидиановой смердящей жиже.

Он почти не может вспомнить видел ли сегодня Алену или что-то кроме этого.

Существует ли что-то кроме этого…

Отвечая ему, впереди слышится тихий рык и тяжелое дыхание.

Матвей равнодушно приподнимает голову, чувствуя на щеке прилипший песок, а на шеи – синяки, ловит светящиеся точки чужих разумных глаз. Это не человеческие глаза – у Ипсилона они не блестели ярко-желтым.

Вдруг Матвей понимает, что ярко-желтым – похожим как две капли воды на выныривающие огоньки – подсвечен весь берег. Не пытаясь сообразить, мужчина со стоном поднимается на ноги.

Глаза не обманули – на берегу желтая россыпь внимательно следит за человеком.

Паразиты тихо рычат, обнажая почти невидимый в темноте белесый оскал. Это не животное предупреждение, говорящее: ни шагу дальше, не тронь меня – оно было больше похоже на чествующее самодовольство.

Матвей делает шаг вперед, выбирается на сухую землю.

– Что это такое? – оглядывается он.

Всплески слышны совсем рядом.

Ипсилон что-то кричит.

– Что это такое? – повторяет Матвей.

Паразитов на берегу сотня, а может – тысяча.

Матвей проглатывает сердце, опуская его обратно к груди.

Торопливые шаги позади, Ипсилон прыгает на спину.

С высоты собственного роста Матвей падает, вскользь зацепившись взглядом за приближающуюся землю, ударяется лицом.

Вспышка боли затмевает сознание, и оно отключается.

Из дремы его выдернула жгучая боль на лбу и на брови.

Перед глазами мельтешат черные точки, как надоедливые мошки в знойный день.