Пожиратели

Матвей стонет, нащупывая рукой сухую кожу вокруг брови.

Воспоминания возвращаются по порядку, точно пролистанный фотоальбом в голове – мужчина размахивает руками по сторонам, отбиваясь от паразитов. Руки ударяются обо что-то мягкое и теплое, и Матвей привстает, замечая скомканное одеяло в ногах, а под головой у него – подушка.

– Черт! – выдохнул он. – Серьезно?

Глава 7

Из окна летят холсты. Картины. Натюрморты.

Ударяясь об асфальт, они предсмертно вскрикивают, осуждая своего создателя. Но создателю все равно.

– Все на свалку, – приговаривал он, выкидывая набор кисточек.

Следующим полетел растворитель.

– Последняя капля, – злобно шепчет Матвей, разрывая руками книгу по рисованию. – Последняя капля.

Он переключает внимание на целую коробку различных приспособлений для художеств, с пылящимися давным-давно забытыми пастельными мелками, углем, красным мелом, ругается и разом выбрасывает все в окно.

С улицы кто-то гневно прикрикивает.

Впервые за долгое время свежий воздух разгоняет застой в комнате. Через открытое окно проникают солнечные лучи, залетают мушки.

– Если он найдет меня? В полиции поверят? Ах, черт!

Матвей задевает бедром край стола.

Прижав ладони к ушибленному месту и скуля, мужчина оценивает проделанную работу: единственный оставшийся холст в квартире – работа для Евгения Михайловича. Вернее, то, что она из себя теперь представляет.

Матвей безжалостно выдергивает ее из мольберта, не думая, с размаху запускает в окно. Секунду она красиво крутится в воздухе, волчком смешивая цвета, а после исчезает к своим собратьям на асфальт.

Проделав это, мужчина откашливается от поднятой в воздух песочной сухой пыли.

Кажется, серость идет из самих стен, оседая на все, даже на Матвее. Нет, именно осесть на Матвее она и стремится. Он притягивает грязь точно магнитом.

Бескомпромиссно решив избавиться от всего, что хоть как-то связывало с паразитами, мужчина направляется в ванную, брезгливо наступая на грязный пол босыми ногами.