– Он и сам… жестокий, мстительный бог. Сколько я его знаю, он всегда был таким. Не только твой отец и дед были вовлечены в этот крестовый поход против магии, но и другие короли вашей империи, объединившиеся с Соласенами, а также те, кто стоял в сторонке и пальцем не пошевелил, чтобы спасти невинных людей, пострадавших из-за того, что они несли на себе божественные символы. Было пролито столько крови и потеряно столько магии, что Бог Грач, которого люди кличут
Кас рисовала носком ботинка круг на песке, стерла его, а затем вновь нарисовала, прежде чем поднять глаза на него.
– Ты считаешь, что он прав?
– Все слишком сложно.
– Ты часто это повторяешь.
Он пожал плечами:
– Я проживаю очень сложную жизнь.
Кас вновь смерила его сердитым взглядом, тогда он решил пояснить, что он имеет в виду:
– Нет, я не согласен с его методами. Даже при том, что я отчасти понимаю его гнев, вызванный поступками некоторых королей Кетранской империи.
– Уничтожить всю империю, чтобы преподать урок нескольким правителям? Разве это не лицемерие?
– Кроме этой, у него есть и другая цель – отомстить им.
Кас вынула небольшой охотничий нож, спрятанный на лодыжке, и начала делать узоры на стволе дерева,
– И это тот самый бог, которого всячески чтили в трех империях и поклонялись ему несколько веков…
– Что ж, на самом деле он никогда не отличался доброжелательностью. Бывает, что люди поклоняются кому-то из страха.
Немного поразмыслив, девушка ответила:
– В большинстве легенд о трех Мораки сказано, что именно он снабдил знаниями людей и других существ, созданных Богиней Солнца.
– Верно, но только его заставили это сделать два других божества. Он ненавидел саму мысль о том, что придется делиться знаниями с существами, которых считал недостойными этого. А еще он всегда любил заключать с ними жестокие сделки и наказывать за то, что те не могли оправдать его завышенных ожиданий.
– Как сейчас он наказывает тебя?
Эландер кивнул, и его рука сама потянулась к животу. Прошло несколько часов с тех пор, как Бог Грач использовал свою магию против него, но воспоминания о боли были еще живы.
– Моя провинность никоим образом не сравнится с тем, что натворили правители Кетры. По крайней мере, в его глазах.