Взмах клинка

Кас перестала вырезать узоры и, вскинув бровь, с любопытством посмотрела на него.

Эландер тут же пожалел, что сболтнул лишнего, так как ее следующий вопрос наверняка будет о том, какой же такой проступок он совершил. Разумеется, она захочет узнать, за что его наказывают и чем он так разозлил высших богов.

Однако вместо того, чтобы спрашивать про его прегрешения, она сказала:

– А ты не можешь что-то сделать, чтобы наказания прекратились, или расторгнуть ваш уговор с ним?

– Это же высший бог! – напомнил он ей.

Такой ответ мог считаться уходом от вопроса. В сущности, так оно и было. Поэтому Кас имела полное право разозлиться на него, начать ругаться и вновь вернуться к тому спору, который они начали в Беспросветных дебрях.

Но она в очередной раз повела себя не так, как он предполагал. Она на мгновение задумалась, а затем спросила:

– Я уже задавала тебе этот вопрос в царстве Забвения, но ты так и не ответил. Что будет, если ты не выполнишь его приказы? Вы договорились, что, сделав то, что он просит, ты вновь вернешь себе божественный статус. А что, если ты ослушаешься и просто… откажешься?

Эландер хотел избежать ее вопрошающего взгляда, но не смог. Он не мог заставить себя рассказать ей о той боли, которую Бог Грач уже насылал на него. При этом рука невольно сама дотронулась до живота.

Касия заметила это движение, и ее лицо озарила догадка:

– Он мучает тебя, да?

– Какая разница?

– Большая!

– Сейчас я здесь, а все остальное не важно.

– Но есть шанс, что ты не сможешь больше здесь оставаться, если не выполнишь то, что он просит? Верно?

Поскольку не было смысла дальше скрывать от нее правду, он ответил, вздохнув:

– Да. Если я не выполню его приказ, то он меня… уничтожит. И не только меня одного.

– Еще Тару и Кайдена? – догадалась она.

Он кивнул.

В том-то и дело: если бы речь шла только о его боли и дальнейшей жизни, то, быть может, он бы и отказал ему, как предлагала она. А затем смиренно принял бы уготованную ему судьбу.