– Вы интересуетесь, не уйдет ли он под воду? Не уйдет.
– До меня доходили слухи, что не так давно на острове случилось что-то вроде землетрясения.
– Это всего лишь слухи. Не доверяйте глупым россказням.
– Иногда россказни бывают очень полезны.
Керосинка ослепляла, и Август отодвинул руку, ее удерживающую.
– Мне сказали, объявилась ваша родственница, мастер Берг.
Август не сразу понял, о ком идет речь. Наверное, от этого изумление его получилось вполне искренним.
– У меня нет родственников.
– А у вашей покойной жены? Мне передали, что к вам за помощью обратилась некая юная особа.
– Вы про ту девчонку? Она не родственница ни мне, ни Евдокии. Жена Дуниного племянника…
– Того, что сгнил на каторге? – Лицо Злотникова Август видеть не мог, но некоторое напряжение в его голосе услышал.
– Не графа Шумилина, – Август мотнул головой, – настоящего племянника. Парень умер, сказать по правде, плохо кончил. Убили из-за карточного долга. А девчонка – его вдова.
– И вы, мастер Берг, оказались так добры, что приютили ее в своем доме?
– Не в своем доме. Тот дом принадлежал Евдокии, мне он не нужен.
– А новоиспеченной вдове?
– Не знаю. Если ее что-то не устроит, она вольна уехать.
Август открыл глаза, он говорил и наблюдал, как темнота за спиной Злотникова обретает форму. Албасты улыбалась улыбкой хищной и безумной, а коса ее уже свивалась змеиными кольцами. Пришла, как и обещала. Не забыла. Не забыла бы еще о том, что Злотникова трогать нельзя. Даже кончиком косы.
– Зря вы так, мастер Берг. – Злотников поежился, в подвале и до появления албасты было не жарко. – Боитесь привязаться?
– К совершенно чужому человеку?
– Когда-то и Евдокия была для вас чужим человеком.