Мои барабанные перепонки едва не лопались, а зрение затуманилось от пульсирующего света, когда мы поднялись на вершину склона. Мы бросили тележку и, шатаясь, как пьяные, побрели туда, где под барабанный бой открывалось и закрывалось нечто вроде гигантских врат. Даже в защитных очках яркость света была настолько сильной, что мне пришлось почти зажмуриться.
Я рухнул на пол пещеры и вместе со Скарсдейлом и Прескоттом заставил себя вглядеться сквозь щелочки полузакрытых век в это ошеломляющее видение.
Свет был таким белым и раскаленным, что, казалось, исходил из какой-то сферы за пределами звезд; в то же время, он мерцал в такт пульсации, буквально разрывая мозг. Я повернулся к Скарсдейлу. В белом жаре, заливавшем все вокруг, его лицо походило на яркую гравюру. Кроме каменного пола, уходившего вдаль, в мире не осталось ничего — лишь белый, корчащийся источник света, который вполне мог вести в вечность.
— Великая Белая Бездна! — произнес Скарсдейл, его рука сжала мою руку, лицо светилось знанием. Его мысли зримо проступали на бледном огне, заливавшем его лицо. Он закричал, перекрывая ревущий гул, смешивавшийся с биением пульса, как в гигантской печи:
— Дверь во Вселенную. Дверь, через которую проходят и возвращаются Великие Древние.
Я не претендовал на понимание того, что он говорил, и просто предположил, что он, естественно, был поражен масштабностью и неожиданностью зрелища. Я услышал, как Прескотт вскрикнул, и, обернувшись, увидел, что на его лице застыло выражение отвращения и ужаса. Скарсдейл только что вызвал по рации Ван Дамма, но остановился на полуслове.
В туннеле начал ощущаться отвратительный запах гниения. Зловоние исходило откуда-то оттуда, из-за завесы ослепительного света, сиявшего перед нами миллионом солнц.
Затем я увидел то, что уже заметил Прескотт, и чуть не потерял рассудок. Как мне объяснить или описать оживший ужас, пробившийся к нам из белого сияния? Его колоссальный рост объяснял гигантские порталы, через которые мы сами прошли по пути в это обиталище мерзости. Тварь издавала влажные хлюпающие звуки, продвигаясь скачущими рывками, и вместе с шумом от нее исходила тошнотворная вонь, доносимая до наших ноздрей теплым едким ветром, словно долетавшим из необъятности первобытного космоса.
Сама яркость света, окружавшего существо раскаленным добела сиянием, к счастью, не позволяла рассмотреть его подробно. Голова твари, казалось, менявшая форму вместе с ее прыжками, напоминала голову огромной улитки или слизня, в то время как в середине торчали смутно видимые клешни, похожие на оружие лобстера. В целом тварь казалась однобратственной — в том смысле, что тело ее состояло из толстых волокон, свивавшихся в пучки, с которых свисали клешневидные элементы.
Хуже того, за ней появились другие подобные формы, напоминая армию полуслепых существ, хлынувших из светящегося воздуха, как подводные обитатели из морских глубин. Но самым пугающим во всем этом был издаваемый ими шум: от бычьего мычания на басовом конце шкалы до высокого и пронзительного кошачьего мяуканья на другом. Может ли кто-нибудь винить нас в том, что все мы — включая, мне не стыдно сказать, даже великого профессора Кларка Эштона Скарсдейла — охваченные каким-то первобытным страхом, вцепились в тележку, быстро попятились и бросились бежать, спасая свои жизни?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Мое дыхание с шипением и сипением вырывалось из горла, пока мы вслепую неслись по туннелю. В какой-то момент Прескотт споткнулся, и тележка, вырвавшись из его рук, врезалась в боковую стену. Раздался грохот, и тележка накренилась, снова ударилась о стену и с треском перевернулась. Я услышал крик, но просто перепрыгнул через ленту криво торчавшего на треноге пулемета и помчался дальше. Несколько минут спустя Скарсдейл, Прескотт и я достигли места, где снова начали сгущаться сумерки. С пристыженными лицами, тяжело дыша, мы прислонились к стене туннеля и стали оценивать положение.
Мы понимали, что было не до взаимных упреков, да и вопрос был слишком важным для таких пустяков. Первым делом Скарсдейл связался с Ван Даммом и рассказал ему о том, что мы видели, конечно, в более сдержанных выражениях. Когда он закончил разговор, у меня впервые появилась возможность расспросить его.
— Вы хотите сказать, профессор, — осторожно начал я, — что эти существа пришли из космоса? Что, хотя мы несомненно находимся на глубине многих миль под поверхностью земли, здесь имеется своего рода дверь, ведущая на другие планеты? Возможно ли такое с точки зрения физики?
— Как видите, — мрачно сказал Скарсдейл. — Сейчас не время вдаваться в теорию. Но это то, во что я не переставал верить и что ожидал найти. Великие Древние проходят и возвращаются из своих странствий за пределами звезд — с какой целью и каким способом, мы не знаем. Человек лишь начинает познавать подобные вещи. Задачу экспедиции я видел двоякой: во-первых, по возможности установить контакт и наладить дружеские связи. Во-вторых, если это окажется невозможным, предупредить мир о присутствии Древних здесь, под землей.
— Полагаю, что эти врата описаны в «Этике Югора» и других ваших документах? — спросил я.
— Вот именно, — все так же мрачно ответил профессор. Теперь его дыхание стало более ровным, а глаза горели в тусклом свете туннеля.
— Огни, о которых я говорил, предвещали новое нашествие. Сейчас мы должны выбраться отсюда, но прежде — заручиться свидетельствами касательно этих существ в качестве предупреждения внешнему миру. А это означает фотографии.
— Вы, конечно, не собираетесь возвращаться? — спросил Прескотт изменившимся голосом, и его челюсть отвисла.
— Мы обязаны, если хотим выжить, — резко сказал профессор. — Нужно добраться до тележки, где осталось все наше тяжелое вооружение. Если придется пробиваться с боем, нам без него не обойтись. Вы забываете о За-лоре. Они покончили с ним и уничтожили все следы своего присутствия, позволив нам проникнуть так далеко. Не забывайте и о боковых туннелях. Дорога назад может кишеть существами. И я еще не закончил их изучать!
ebooksa