– Бросил. – Оправдываться Кузьма не стал. – Мне было велено девчонку доставить живой и невредимой, а нянчиться с ней я не обязан.
– Будешь нянчиться. – Албасты взмыла в воздух, зависла перед Кузьмой. Черные глазюки ее теперь были так близко, что он в них видел свое отражение. – И не только с ней. Собирайся! Тебе нужно спешить.
– Куда? – Спорить с албасты не стоило. Когда-то очень давно Кузьма пытался. Шрамы на спине до сих пор иногда начинали кровоточить, а болеть так и вовсе не переставали. Чтобы помнил об уговоре, чтобы не спорил.
Глухомань будить не стал, проснется, сам все поймет. Чай не впервой. Найдет его в городе, или куда там тащит его албасты…
В окнах Демьяновой хаты горел свет, значит, несмотря на поздний час, не спит, бдит. А над кем бдит, Кузьма сейчас сам узнает. Недолго осталось.
– Я рядом, – послышалось за спиной, и спине этой вмиг сделалось нестерпимо холодно. – Я слежу за тобой, человек.
– Да угомонись ты, – сказал он, не оборачиваясь. – Все понял, все сделаю.
В дверь он постучал громко и раздраженно, вымещая на ней злость на албасты. Открыли быстро. Открыли и ткнули в живот ствол. Все-таки Демьян мужик бывалый, такого голыми руками не возьмешь.
– Поздновато для гостей, – сказал он и опустил пистолет.
– А я не в гости, я по делу. Жива еще девка-то?.. – Кузьма оттеснил его плечом, переступил порог.
– Палий сказал? – Объяснение всему и вся Демьян находил быстро, не зря уже который год служил начальником чернокаменской милиции.
В ответ Кузьма лишь пожал плечами и как был, не разуваясь, прошел в комнату. Смотреть на незнакомую девку ему было неинтересно, но с албасты спорить – себе дороже, придется смотреть. Девка оказалась совсем молодой и рыжей, что лисица. Одного взгляда хватило, чтобы понять – до утра она не доживет и никакой врач ей не поможет. Врач не поможет, а вот он, Кузьма, может попытаться. Знать бы еще зачем.
– Помрет, – сказала Кузьма, стаскивая шинель и сбрасывая ее на приставленный к кровати стул. – Веришь? – Он мрачно посмотрел на Демьяна.
Тот молча кивнул в ответ. Вид у него был безрадостный. Да и чему радоваться?
– Знакомая твоя? – Кузьма не удержался, потрогал рыжую прядь.
– На дороге нашел. – Демьян поморщился.
– Умеешь ты находить… всяких.
– Зачем пришел? – Вот и злиться начал, хоть и сам понимает, что злость эта от бессилия.
– Помочь тебе пришел. Или ей. – Вслед за шинелью Кузьма стащил шапку, пригладил изрядно поредевшие волосы.
– Палий не помог, а ты…