— Сейчас — да, — ответила она сипло и прижалась к его груди. — Сейчас все в порядке, лорд Тротт.
А Четери не наблюдал ничего ужасного или тяжелого. Мастер с восторгом смотрел на разворачивающиеся перед ним картины божественной битвы — гигант в ртутном слитном доспехе бился с богом-пауком. Вставали дыбом гигантские пласты земли, били ввысь огненные фонтаны и реки поднимались стенами, и моря испарялись за миг, и вдали сражались еще несколько таких же исполинских фигур. Вета-Океан был прекрасен и мощен, быстр так, что движения можно было угадывать, а не видеть, и в руках держал огромный щит и тонкий меч, которым успевал отбивать удары четырех рук-лап бога-Паука.
Чет повторял и запоминал каждый удар, каждый выпад — потому что оба были изумительнейшими бойцами. Вета был быстрее, но у Нервы чувствовался тот опыт, который заставляет экономить удары, ожидая крошечной ошибки противника. Вета был гибче, но Паук — мощнее.
И в момент, когда в щит полетела огромная сеть, разрезая его, Четери вдруг оказался в теле бога-Океана. Это его щит, разрушаясь, был брошен на храм отца-Солнца, чтобы оставить хоть какую-то надежду Лортаху. Это его доспех пал под ударами кривых клинков, это его опутали сетью и пригвоздили к земле, и его снедала невыносимая тяжесть и бессилие, пока Нерва, проткнув грудь, забирал его силы.
Левую руку обожгло холодом, в легкие чуть не хлынула вода, и Чет, сжав кулак, вынырнул, вдыхая воздух, и снова нырнул, рванул вперед, за ускользающим видением. Озеро качнуло его удивленной волной — и снова выбросило в тело бога-Океана, но теперь уже в начале битвы. Чет увидел, как из сияющих врат в небе спускаются четыре чудовищных бога, за плечами каждого из которых вьется тень. Как бросаются вперед четыре исполина — братья и сестры, — а мать-Хида собирает всю мощь, чтобы извергнуть захватчиков.
И вновь встает против Веты-Океана бог-Паук, разматывая свою сеть, и вновь начинается бой — но теперь уже руки Чета наносят удары, и щит Чета рассыпается на осколки, и тело Чета режут и жгут нити сети.
Он вынырнул, улыбаясь, и лег звездой на поверхность воды, запоминая, запечатлевая в памяти то, что он увидел.
Мастер Фери говорил «Всегда учись там, где можно научиться, и улыбайся, если тебе удалось».
И Чет улыбался.
Алина
— Вы прошли очищение озером, гости, и возродились ныне частью народа тимавеш, — торжественно говорила старшая неши Одекра. — Теперь вы наши ге́си, братья и сестры. Если Ледира вас выпустит, вы всегда можете вернуться сюда, получить защиту и кров. Помните об этом.
Барабаны и дудки за озером играли оглушающе громко, и принцесса надеялась, что защита местной богини не пропускает звуки — иначе бы ночью они разлетелись на десятки километров и наверняка были бы слышны и на другой стороне равнины.
— Благодарю, — ответил за всех Тротт. Голос его звучал глухо. Алина, вымотанная видением, опустошенная, так и прижималась к его груди щекой, не в силах пока отступить. И, на удивление, лорд Макс тоже не отстранялся, как в предыдущие дни, — наоборот, рука его лежала у нее на затылке, грея сквозь мокрые волосы, и сердце колотилось гулко, тяжело, с каждым ударом окатывая ее щеку холодком.
— Я ведь понимаю тебя, колдунья, — вдруг неуверенно проговорил Четери на лорташском, и принцесса пораженно повернулась к нему, осознав, что и она гораздо лучше понимает речь неши. Тротт заинтересованно хмыкнул. Слова у дракона шли тяжело, будто он прислушивался к себе.
— Конечно, понимаешь, — ничуть не удивилась Одекра. — Ты же теперь тимавеш, наш язык — твой язык, наши боги — твои боги.
— А боги тимавеш не ревнивы? — спокойно поинтересовался дракон. — Я уже служу своей богине-матери и богам своего мира, колдунья.
— Были бы они ревнивы, разве получил бы ты в дар фису? — ответила неши с упреком, и Четери склонил голову, принимая его. — И разве я сказала, что нужно отречься от своих богов? Наши боги — это мир, а не война и смерть, им нет нужды относиться к другим с ревностью и злостью.
Алина даже в своем подавленном состоянии хотела ответить, что война и смерть — это не всегда плохие боги, но Тротт чуть пошевелился и приобнял ее крылом, словно останавливая.
— Не стоит, — пробормотал он едва слышно. — У них свой опыт, у нас свой, Алина. Тем более, — и он коснулся своей груди прямо перед ее глазами и усмехнулся, — в чем-то эта женщина права.
— Ты права, — эхом говорил Мастер в это время. — Благодарю богов за дары. И за фису, и за видения.
ebooksa