Путники двигались под прикрытием деревьев, на открытое пространство выходя только тогда, когда иначе пройти было нельзя, и всякий раз и Четери, и Тротт хмурились, глядя на нагретые солнцем белесые наплывы под ногами.
— На камне не видно следов, — бросил лорд Макс, когда принцесса вопросительно посмотрела на него. Они проходили сейчас по краю широкой — метров двести в диаметре, не меньше — известняковой площадки, посреди которой возвышался столб-гигант. — Любая тварь может прятаться в этих валунах, — он кивнул на нагромождение известняковых плит и камней у подножия столба, — и не оставлять следов.
Синеватые тени в огромных щелях между плитами показались Алине зловещими, и она ускорила шаг. Ей и так было не по себе.
Нигде не было знаков присутствия человека — а ведь ранее по пути то и дело попадались старые кострища, остатки дров, мусор. Видимо, все наемники предпочитали пройти по дороге. Более того — принцесса поняла, что они до сих пор не встретили ни одного лорха, хотя мест для плетения паутины в здешнем лесу было достаточно. Да что лорхи — ни одной косули или кабанчика, никого, крупнее крысозубов и птиц…
И она почти не удивилась, когда Четери поднял ладонь, прислушиваясь, а затем молниеносно, уже с клинками в руках, развернулся к столбу, который остался за их спинами … принцесса только успела увидеть, как к ним с невозможной скоростью рванулся кто-то огромный, услышала странный высокочастотный свист, как Тротт рявкнул:
— На дерево!
Алина сначала взлетела, вцепившись в ствол толстенного папоротника у самой макушки, а затем посмотрела вниз. Сердце колотилось как бешеное, горло перехватывало спазмами.
На плато у столба, изгибаясь, скользила по камням гигантская многоножка размером с трамвай, поднимая тело высоко, как змея, и бросаясь на Четери с тем самым невыносимым свистом. А дракон танцевал и смеялся, ускользая от страшных челюстей — такие действительно могли раскусить и вехента, — раз за разом отпрыгивая далеко, обрубая чудовищу то одну из коротких лап, которых было не менее сотни, то кончик длинного уса.
Папоротник, на котором притаилась принцесса, дрожал и сотрясался. Она же следила за битвой, за работой двух бойцов в паре — и впервые яростно, почти ожесточенно сожалела, что слишком слаба и неумела, чтобы помочь им, и обещала себе, что обязательно научится и сможет двигаться и сражаться не хуже, чем лорд Макс.
Тротт в полете, сжимая в руках призрачные клинки, прыгнул на черную спину, пробежал, помогая себе крыльями, по хитиновым пластинам, покрывавшим ее внахлест — ни щели для клинка. Добравшись до плоской башки, воткнул лезвия в огромный глаз, спрятанный в провале хитина, провернул их… Многоножка взвилась на дыбы, и Тротт полетел в сторону — а чудовище, разъяренное, вопящее на таком ультразвуке, что у Алины заныли зубы, бросилось туда, где только что был инляндец, щелкнуло челюстями…
Профессор увернулся раз — срезал одну из ног, увернулся два — срезал еще, с той же стороны, где уже хорошо поработал Мастер, но не улетел, зависнув в воздухе, — и принцесса похолодела, видя, как близко от него сомкнулись черные жвала, как близок он был к гибели. Но почему он не улетает? Почему?
И тут она увидела Четери — дракон каким-то неисполнимым кульбитом оттолкнулся от бока твари, вспрыгнув ей на затылок, подождал, пока она снова бросится на Тротта, пробежал по хитиновому лбу — от выколотого глаза к зрячему, и двумя росчерками клинков ослепил ее окончательно.
Мастер едва успел спрыгнуть и понестись в сторону, как многоножка, припадая на тот бок, где двое противников проредили ей лапы, начала метаться по плато, сворачиваясь и разворачиваясь, врезаясь в столб — он оказался не слишком прочным, и сверху стали сыпаться камни и пыль, свергаться целые плиты. Одна из таких свалилась на шею чудовищу и оно, окончательно потеряв ориентацию, принялось крушить все вокруг. Со столба сыпалось все больше камней и глыб.
Четери, пробираясь в сторону Алины, мелькал меж стволов в лесу, куда он нырнул с плато. Тротт летел к ней, уворачиваясь от падающих камней, — когда принцесса с ужасом заметила двух раньяров, летящих к ним из-за реки. И на них были всадники!
— Стрекозы! — крикнула она так звонко, что ее услышали все — и Чет, который ускорился, и Тротт, повернувший голову туда, куда она указывала, и выругавшийся — она явно увидела движение его губ.
Услышала и раненая тварь — она, заверещав на ультразвуке, рванулась в сторону Алины, пронеслась под Троттом — его мотнуло потоком воздуха. Принцесса сорвалась с папоротника, полетела прочь, вихляя между деревьев, — и тут позади нее в лес словно врезался гигантский таран, чем-то ударило в спину, острой болью обожгло крыло — и она свалилась на землю, покатившись кубарем, сдирая об корни и колени, и локти, и лицо.
Алина пришла в себя на руках Тротта. Еле получилось открыть глаза — профессор двигался рывками от папоротника к папоротнику, пригибаясь к земле, тяжело дыша. Он был очень бледен. Где-то на периферии слуха все еще ощущался невыносимый свист многоножки и гул раньяров.
Пятая Рудлог хотела сказать, что она в норме, что можно отпускать — но получился только стон. Лорд Макс, не останавливаясь, взглянул на нее — и на лице его отразилось такое облегчение, он так стиснул принцессу, что она чуть снова не потеряла сознание. Алина попыталась спросить, что случилось, но язык по-прежнему не слушался, тело было слабым, онемевшим, будто ее обкололи наркозом, и одновременно ломало, полыхало жаром. Крыло дергало, ободранные колени и локти пекло. А стоило чуть пошевелиться — ее затошнило, лес пошел кругом, и Алина еле успела повернуть голову от лорда Макса, как ее вырвало.
— Все будет хорошо, — коротко выдохнул Тротт, когда она откинулась на его плечо, приходя в себя от болезненных спазмов желудка. В голове чуть прояснилось. — Выпейте воды. Как можно больше. Вас задела многоножка. Крыло. Челюстью.
«Яд, — сообразила принцесса, слабой рукой пытаясь отцепить флягу с пояса. Во рту было горько и кисло, желудок сводило, мысли пробивались как через толстый слой ваты. — Это от яда мне так плохо».
ebooksa