Алина, продираясь меж кустов, поморщилась — спину прострелило болью.
— Как ваше крыло? — тут же отреагировал профессор, подходя ближе. Коснулся перьев — и она поджала пострадавшую конечность к спине.
— Терпимо, лорд Макс.
Он нахмурился, но не успел ничего ответить — сквозь пение птиц впереди послышались знакомые щелчки, посвисты, и принцесса дернулась, хватаясь за нож.
— Похоже, паучишка не хочет нас упускать. Я схожу, посмотрю, что там, — подмигнул ей Четери. — Макс, подождите, пока я уведу его, и двигайтесь дальше. Я найду вас. Надо бы оставить для преследователей ложный маячок подальше отсюда. Идите сколько сможете, затем найдите убежище и ждите меня.
Он перепрыгнул через ручей и помчался туда, где вдалеке меж стволов видна была уже туша паука, спускающегося от паутины на землю.
Тротт присел у воды, чтобы наполнить флягу, а Алина обессиленно прислонилась к папоротнику, на секунду прикрыв глаза. Голову снова сдавило болью. В ушах звенело будто отголосками далекого разговора, на краю сознания слышался какой-то навязчивый зуд.
— Попейте еще, — попросил Тротт. Она открыла глаза — он протянул ей флягу, затем оглянулся туда, где Чет, заложив вираж почти перед носом паука, погнал его за собой в сторону. — Вы очень бледная. Не свалитесь в обморок? Сейчас нет времени лечить вам крыло.
— Я дотерплю до вечера, лорд Макс, — Алина поднесла флягу к губам.
— Придется, — сказал он сочувственно.
Она пила и пила — и напиться не могла. Голова болела по-прежнему, в ушах стихало жужжание, и Алине казалось, будто она отрывается от земли, хотя так же крепко стояла на ней. Принцесса даже склонилась, чтобы убедиться в этом, заодно оглядела исцарапанные колени и вздохнула, прикрепляя флягу обратно к поясу.
В голове вдруг зазвенело — будто лопнула струна, — и боль ушла. Стало так легко, что Алина покачнулась.
— Готовы? — спросил ее Тротт.
— Секунду, — она склонилась над ручьем, чтобы плеснуть воды себе в лицо, и затем сорвалась с места вслед за спутником.
Они бежали очень долго, обходя полянки вехентов и ловушки лорхов, всматриваясь в небо — не видно ли раньяров. Алина то и дело оглядывалась — сердце было неспокойно за Четери. Затем от усталости оглядываться перестала. Они шли весь остаток дня, и вечер, и полночи, не меньше — даже Тротт в конце концов начал спотыкаться, а Алина и вовсе брела, безразличная ко всему, голодная и вымотанная.
Наконец профессор остановился у огромного папоротника с узкой щелью у самых корней. Они кое-как протиснулись внутрь, в полость ствола, и рухнули на древесную перегородку. Алина стащила с себя сумки, оперлась спиной на стенку и закрыла глаза. Крыло дергало нещадно.
— Повернитесь чуть боком, — приказал Тротт, дотянувшись до ее спины. — И поешьте что-нибудь, пока есть возможность. Завтра ее может не быть.
Алина с неохотой — двигаться не хотелось — развязала сумку. Лорд Макс колдовал над ее крылом — под перьями растекался холодок, сломанную кость перестало дергать, боль отступала. Принцесса достала мягкую лепешку, плетеный туесок с сухими сырными шариками — их полагалось запивать водой. Сунула один в рот, повернула голову, потребовав:
— Откройте рот.
— Зачем это? — буркнул Тротт.
ebooksa