Вскоре вокруг собралось целое море инсектоидов. Королева видела отвратительных невидши, которые сновали у ее щита, как собаки, взвизгивая от ожогов при прикосновениях. Видела хмурых, уставших, хохочущих или нервно молчащих, тычущих в нее пальцами людей, грязных, одетых в странные одежды, — таких же, как туринцы, и в то же время разделенных с ними как невообразимыми расстояниями, так и понятиями о добре и зле.
— Я знаю, что вы понимаете наш язык, — заговорила она, подняв руку. Тихий, но уверенный голос ее многократно усиливался Зигфридом, и слышали ее на километры вокруг. — Услышьте меня. Это моя земля и дальше вы не сделаете ни шага. Вы можете уйти обратно к порталу в ваш мир. Иначе вы умрете. Разворачивайтесь. Уходите, если хотите жить.
Два, три удара сердца после этого стояла настороженная, напряженная тишина — и раздался оглушающий хохот. Ей закричали что-то оскорбительное, потекли по земле к Василине невидши. Один из всадников махнул рукой — и щит содрогнулся от взрывов, от огненных клубов. Иномиряне с упоением расстреливали ее из гранатометов, а Василина впитывала в себя это пламя, наслаждаясь им, и пламя это выжигало в ней и жалость, и милосердие. Она задыхалась от ярости и потому пошла вперед, расставляя руки, ощущая, словно идут с ней все предки-Рудлоги, делясь своей силой. Королева качнула ладонями, просто представив, что хочет сделать, и щит, налившийся алым, полыхнул кольцом огня в обратную сторону, за секунду уничтожив первые ряды вражеской армии, оставив пепел от людей и невидши и остовы тха-охонгов. Пламя пошло бы и дальше — но дальше были дома и люди, и, не зная, сможет ли она справиться на расстоянии, Василина потянула его обратно, как жеребца, вставшего на дыбы. А затем, не давая иномирянам опомниться, очнуться от шока, присела на корточки и постучала ладонью по земле.
— Пора, — прошептала она. — Я знаю, что тебе тяжело не в своей стихии. Сделай это быстро.
Орали вокруг иномиряне — с ужасом, с ненавистью, со страхом, расстреливая в щит весь боекомплект, кто-то несся прочь от огня, кто-то летел к щиту. Разные люди, трусливые и смелые, но одинаково жадные до чужой земли.
Затряслась почва. Вокруг королевы на расстоянии нескольких километров друг от друга в полях начали протапливаться лавовые лунки в десятки метров шириной. А затем единовременно из них с ревом вырвались вверх огненные щупальца высотой в полнеба, восемь, десять, может, больше, и принялись бить по тха-охонгам, невидши и людям.
Василина могла бы сейчас отвернуться и не смотреть, чтобы уберечь себя от кошмаров. Но она смотрела — как корчатся, горят, кричат тысячи людей, которые пришли убивать и которых сейчас убивал тот, кого она напоила своей кровью.
Он сейчас смотрел ее глазами, как когда-то она смотрела глазами птицы-Ясницы, — убегали тха-охонги, а она бросала на них взгляд, и по ним молотило щупальце, растекались невидши — и их сметало с поверхности земли, как пылинки, рыдали, визжали, орали люди — и их она не щадила.
Потому что это было ее решение и ее ответственность.
Все было кончено за десятки минут. Остались только ее тяжелое дыхание, вонь горелой плоти и жженой земли. И напряженная тишина за спинами.
Кажется, кто-то из гвардейцев шептал молитвы.
Кажется, она первый раз ощутила страх от своих же людей.
Она почти почувствовала, как Мариан, который должен был видеть все на экранах Зеленого крыла, желает сейчас обнять ее и взять на себя эту тяжесть.
Огненное щупальце, потускневшее, почти прозрачное, легло перед ней, скрутившись воронкой, и она погладила его, прошептав «спасибо». Таяло чувство единения и мощи, силы словно вытекали из тела. Но помощнику нужна была подпитка, и Василина снова вскрыла себе вену, а потом долго струилась по ее запястью кровь, пока пламя щупальца снова не стало насыщенно-красным, а дрожь земли не прекратилась.
Щупальца пропали так же внезапно, как появились. Остывали вокруг лавовые лунки.
Королева пошатнулась и осела на землю, запрещая себе терять сознание, но не в силах держаться на ногах. Захлопотал рядом Зигфрид, протянул ей бутыльки с тоником, принялся обрабатывать рану.
Василина сидела на асфальте рядом с листолетами, слушала, как докладывают обстановку в центр и пила тоник.
Она потом обдумает все это, потом будет бороться с кошмарами и принимать себя такой, какой стала. Сейчас ей нужно было на помощь к Алине.
Ноги отказывались слушаться.
— Мне нужен костер, — приказала она, прикрывая глаза. — Разожгите костер. Чем больше, тем лучше.
ebooksa