Нельсон

Договор с Францией Испания подписала в августе 1796-го, войну Англии объявила позже и очень рассчитывала на то, что англичане не сумеют собрать большой флот. А какой – большой? Джервис если и мог рассчитывать на подкрепления, то не на слишком солидные. Да и свой флот, по разным причинам, он был вынужден разделить. Нельсон присоединился к основным силам лишь 13 февраля 1797 года, причем не на своем корабле. Он, конечно, сразу перешел на «Кэптен», и в бой ему тоже предстоит фактически с ходу.

…Испанский адмирал Хосе де Кордоба-и-Рамос происходил из семьи потомственных моряков. Опытный и немолодой, ему уже под семьдесят.

Один из его внуков станет премьер-министром Испании, со знатностью в семье де Кордоба все в порядке. Как у адмирала с мастерством? На сей счет сведения достаточно противоречивые. Поплавал-то Кордоба немало, правда. В том числе – вокруг света, что уже кое-что о нем говорит. Нельсон, конечно, тоже принимал участие в полярной экспедиции, но в совсем юном возрасте. Кордоба, напротив, очень любил «путешествия с познавательными целями». Нет, он участвовал и в войнах, и в морских сражениях, он вообще человек достойный уважения, но как флотоводец… Настоящим боевым адмиралом его вряд ли можно назвать, к тому же он слишком уж прислушивался к разным «советчикам».

Я большой поклонник уроков на тему «воюют не числом, а умением». Сейчас англичане это сделают, и сделают очень красиво.

…Кордобе сообщили, что у Джервиса только девять кораблей. Так и было. Два корабля, включая тот, что с Нельсоном, придут чуть позже. Как и долгожданное подкрепление из Англии. Небольшое, но все же.

У адмирала Джервиса в результате будет 15 линейных кораблей, из них шесть 100-пушечных. Адмиральский вымпел – на «Виктори». Да, том самом.

Кордоба вывел свой флот из Картахены 1 февраля. Он знал, что численное преимущество ему гарантировано, а потому был настроен весьма решительно. В распоряжении испанского адмирала – 26 линейных кораблей, семь 100-пушечных, в том числе «Сантисима-Тринидад», самый большой корабль в мире. Кордоба направлялся к Кадису, днем 13-го ему сообщили о присутствии неприятеля.

Адмирал Джервис стоял на палубе «Виктори», и один из офицеров докладывал ему:

– Восемь кораблей в линии, сэр.

– Превосходно!

– Пятнадцать в линии, сэр Джон.

– Замечательно!

– Двадцать в линии, сэр!

– Превосходно!

– Двадцать пять в линии, сэр Джон!

– Довольно, оставим это увлекательное занятие. Даже если их там пятьдесят, я пройду сквозь них.

Пока мы еще не впали в горячку боя, позволю себе небольшое отступление. Великий знаток и теоретик Альфред Мэхэн не только подробно рассуждает об адмирале Джервисе, но и, что для нас более важно, сравнивает его с Нельсоном. Критиков Нельсона его аргументы не сильно убеждают, а мне представляются крайне интересными.

Американцу Мэхэну очень не нравится то, что Джервис – ни разу не демократ, что он слишком жесток и «управлял скорее страхом, чем любовью». Спорно, но подобная точка зрения имеет право на жизнь. Только выводы Мэхэна основаны прежде всего на его поведении во время подавления волны бунтов на кораблях.

Признаем, Джервис был предельно жесток. Как сказал Нельсон: «Там, где я взял бы перочинный ножик, лорд Сент-Винсент (скоро Джервис получит этот титул. – М. К.) сразу берет кинжал». Так и есть, только стоит ли строить целую теорию на основе жестокости Джервиса? Приведу цитату.

«Трудно ожидать, чтобы человек таких свойств, хотя и обладавший решимостью и высокими профессиональными талантами, был наделен огнем гения. Лорду Сент-Винсенту, хотя он и не был чужд великодушия, недоставало тех симпатичных качеств Нельсона, которые возбуждали такую любовь к нему со стороны его подчиненных и делали его таким выдающимся начальником.