РазNообразный Наполеон

Вообще-то, вплоть до смерти Наполеона и еще пару лет после «черная» легенда не была слишком уж «агрессивной». Возможно, дело в том, что сам король Людовик XVIII – человек довольно мягкий и больше всего на свете хотел покоя. Против «нехороших слов» в адрес Наполеона он не возражал, но и «разнузданные кампании» не инициировал.

Кроме того, у истоков «черной» легенды стояли не какие-то там оголтелые реакционеры, а настоящие властители дум, причем не только Франции, но и всей просвещенной Европы. Уже много раз упоминавшийся Рене де Шатобриан. Бенжамен Констан, едва ли не главный в те времена теоретик французских либералов. Либералы, как бы они ни назывались, просто обязаны ненавидеть Наполеона. Ведь он посягнул на свободу! Началось с Констана, продолжается до сих пор. Исключения крайне редки.

Шатобриан – классик французского романтизма, не либерал, а вечно сомневающийся консерватор. В этой книге ему уже посвящена отдельная глава, сейчас мы лишь отметим, что противоречивое отношение писателя к Наполеону совсем не умаляет его роли одного из творцов «черной» легенды (как потом и «золотой»).

Многие считают Наполеона тираном. Однако образу «классического тирана» он явно не соответствует. Он не был ни злым, ни жестоким, ни мстительным. Тем, кто в этом сомневается, полезно вспомнить о Бенжамене Констане.

Слова «незаслуженно забыт» точно про Констана. Мало кто сделал для развития идеологии либерализма столько, сколько в свое время Констан. Особенно в том, что касается идей свободы, политической и личной. Разумеется, Констан жестко критиковал Наполеона. Называл его «деспотом» и, что вызывало особое недовольство императора, сравнивал его с Нероном.

Наполеон отправлял и Констана, и его подругу, госпожу де Сталь, в ссылку, где они успешно продолжали очернять императора как могли. Вернувшийся в Париж в 1814-м Констан написал сразу несколько статей, которые входят в золотой фонд «черной» легенды. Естественно, Констан предпочел спрятаться в провинции, когда Наполеон бежал с Эльбы.

Что же сделал император? Он велел разыскать Констана для того, чтобы тот стал автором новой конституции. Это многое говорит о Наполеоне и кое-что – о создателях «черной» легенды. И Шатобриан, и Констан – люди без твердых убеждений. В ту эпоху ими вообще мало кто мог похвастаться. Время «настоящих ненавистников» еще не пришло. А смерть Наполеона вообще сделала «голоса против» почти неслышными. Смерть и появление его собственной последней легенды. «Мемориала Святой Елены».

Вы знаете, что именно после прочтения «Мемориала» Шатобриан отбросил «черную» легенду и занялся «золотой»? Столь сильным было впечатление! Примерно то же произойдет и с Виктором Гюго. Заметим, что оба – романтики. Они, романтики, и создадут новую «золотую» легенду. Беранже, Дюма, Гюго, де Мюссе, Шатобриан…

Трагическая смерть сделала Наполеона идеальным романтическим героем. Не только во Франции, где его имя было под запретом, но и во всей Европе. Наступил золотой век «золотой» легенды? Не все так просто, хотя с «черной» в тот период дела действительно обстояли не очень хорошо.

Это может показаться странным, ведь вслед за Людовиком XVIII к власти пришел ярый реакционер Карл Х. Что-то запрещать он, разумеется, мог. И запрещал. И преследованиям подвергал. Но загнать в подполье идеи уже было трудно. Практически невозможно.

Моральная победа пока за романтиками и Наполеоном. Последнему, слегка перефразируя Дюма, все же удалось «превратить скалу в пьедестал славы».

Пожалуй, единственным серьезным достижением «черной» легенды в те годы можно считать лишь скандальные мемуары бывшего секретаря Наполеона Бурьенна, опубликованные в 1829 году. Смесь правды, полуправды и откровенной лжи. Сильно ли они навредили «светлому образу» Наполеона? Как обычно, кто хотел – поверил. Но нельзя не признать, что воспоминания очень близкого к Наполеону человека пользовались большой популярностью. И все же черное пока не слишком заметно в сиянии золотых лучей.

…В 1827 году в австрийском посольстве в Париже случился грандиозный скандал. Четыре маршала Наполеона пришли на прием, а представили их не по титулам, например «герцог Тарентский» или «герцог Далматский», а по фамилиям – «маршал Макдональд», «маршал Сульт».

Император ведь даровал титулы в честь побед над австрийцами. Маршалы отреагировали, но лучше всех это сделал Гюго.

И мне ли, мне ль молчать! Я сын того, чье имяНавек прославлено делами боевыми,Я слышал плеск знамен, что вьются, в бой летя!Над люлькою труба мне пела об отваге,Мне погремушкой был эфес отцовской шпагиЯ был уже солдат, хоть был еще дитя!Нет, братья, нет! Француз дождется лучшей доли!В походах вскормлены, воспитаны на воле,В болото жалкое мы свергнуты с вершин.Так пусть же, честь страны лелея в сердце свято,Сберечь отцовский меч сумеет сын солдата,Отчизны верный сын!

«Ода Вандомской колонне». Монументу, сделанному из австрийских и русских пушек, захваченных в битве при Аустерлице. Наполеона с колонны убрали в 1814-м. А стихотворение Гюго превратилось чуть ли не в политический манифест.

Символы! Французы оценили их значение еще в годы Революции. От такого идейного наследия Наполеон никогда не отказывался. Вернуть Вандомскую колонну? Ждать осталось недолго. Скоро к власти придет человек, который сделает «золотую» легенду частью официальной идеологии.

Глава третья

Луи-Филипп, Тьер и возвращение Наполеона

…Выражение лица его было надменным, как у настоящего аристократа, а речь витиеватой, как у хорошего адвоката. Сказал то, что от него ждали.

«Я убежден в том, что все, кто замышлял или будет замышлять против суверенитета народа, заслуживают казни. Руководствуясь чувством долга, ничем больше, я голосую за казнь».