РазNообразный Наполеон

…В центре, верхом на лошади, руководивший обороной Клиши старый маршал Монсей. Никогда не входивший в число «любимцев Наполеона», но, в отличие от любимца императора Мармона, не предавший его. Монсей дает указание полковнику Национальной гвардии Одио, бывшему ювелиру Наполеона, заказчику картины.

Все по-честному. Одио действительно геройски воевал у Клиши. Большинство запечатленных на картине персонажей – не солдаты и офицеры регулярной армии, а, по сути, ополченцы, резервисты. И почти все они узнаваемы.

Друг Верне, художник Николя Туссен Шарле, археолог и путешественник Александр Лаборд, востоковед, переводчик Амедей Жобер – все они там, среди защитников Клиши. На современников это производило сильнейшее впечатление, ведь с момента события прошло всего-то несколько лет.

Присутствует ли на картине сам Верне? Его как раз современники разглядели не сразу, сложновато. Он есть. На дальнем плане, среди гвардейцев, затаскивающих на позиции брошенную пушку.

…Можно еще многое рассказать про картину. Историки искусства так и делают. Вот женщина с младенцем и козой на переднем плане. С женщиной-то все просто, многих взволновала… коза. Она воплощает «дух Парижа»? Коза – аллегория обманутой столицы?

С великими произведениями всегда так. Они для разнообразных толкований. Стендаль предъявит Верне претензию – ему не хватило «страсти». В недостатке страсти художника упрекнет не он один.

Но другой знаменитый писатель, Теофиль Готье, искренне восхитится «Заставой». По его мнению, Верне при всей значительности сцены «удалось создать нечто простое и правдоподобное».

Не знаю, какая именно «страсть» здесь нужна. На мой взгляд, именно сдержанный драматизм и делает картину шедевром. Понимают ли защитники Клиши, что поражение неизбежно? Наверняка. Но в этот день, 30 марта 1814-го, они продолжают сражаться. Среди них – художник Орас Верне.

…Выставить «Заставу» на Салоне 1822 года Верне не разрешили. По политическим соображениям. Верне показывал картину прямо у себя дома, всем желающим. В желающих оказалась почти половина Парижа…

«Совершенство» по Мейссонье

– А как вы писали снежную дорогу в картине «Наполеон в 1814 году»? – спросил я его.

– Вот как, – ответил Мейссонье, выпихнувши ногой из-под стола невысокую платформу, метра полтора в квадрате, – здесь я приготовил все, что было нужно: снег, грязь, колеи; намесил глины и несколько раз протолкал взад и вперед эту пушку. Потом копытом с подковой намял следы лошадиных ног, посыпал мукой, опять протащил пушку – так несколько раз, пока не получилось подобие настоящей дороги. Посыпал соли, и дорога была готова.

– Зачем соли?

– Для блеска, который, как вы знаете, всегда есть в снегу.

Я улыбнулся.

– Чего же вы смеетесь. Как вы сделаете иначе?

– Очень остроумно придумано, vous fais me compliments (поздравляю вас. – М. К.); но если вы спрашиваете, как бы я сделал иначе, скажу, что я поехал бы в Россию, где все дороги изрыты так, как представленная вами, и написал бы этюд с натуры.

– Да! Nous autres parisiens (парижане другие. – М. К.), мы не так легко перемещаемся.

Русский художник Василий Верещагин в гостях у французского художника Эрнеста Мейссонье. Двум баталистам было о чем поговорить. Мейссонье уже в зените славы, Верещагин приехал в Париж со своей первой выставкой. И это сам мэтр, обладавший, по словам современников, довольно скверным характером, пригласил Верещагина в свой дом. Мейссонье понравились картины русского, а Верещагин нашел, за что покритиковать знаменитого француза. Хотя в целом талант Мейссонье ценил высоко.

Не он один. В последней трети XIX века французские баталисты – законодатели мод. Мейссонье – первый среди них, а значит, лучший в мире. Однако он не только прекрасный художник, но и необыкновенно яркий человек.

…Как и многие великие, Эрнест Мейссонье не получил систематического образования. Он с детства мечтал стать художником, но его отец, торговец аптечными товарами, увлечения сына не поощрял и лишь скрепя сердце согласился выделить ему минимальную сумму денег на обучение у какого-нибудь профессионального живописца. Учителей Мейссонье приходилось все время менять, но он был очень трудолюбив и усиленно занимался самообразованием.