— Пока никакой последовательности в выборе конкретных целей нет. Это заставляет предположить, что для Унабомбера важнее сам сигнал, чем личности пострадавших. Я считаю, что мы имеем дело с идейным убийцей. Но вот что за сигнал он посылает? Или так: против чего он пытается протестовать своими терактами?
— Давайте поразмыслим над ритуальными составляющими, — предложил Дуглас. — Что происходит? Преступник использует самодельные деревянные детали вместо элементарных электродеталей, которые продаются в любом хозяйственном и стоят копейки. Он начал помещать свои бомбы в навороченные деревянные корпуса собственной работы. А пострадавшие тоже как-то связаны с деревом — либо частью фамилии, либо адресом.
— Есть смысл вернуться к истокам, — подхватил Ресслер. — Вспомните дело Джорджа Метески. Оно было очень показательным в плане визитных карточек, которые обычно оставляют подобного рода преступники. Метески размещал записки на своих бомбах и писал злобные письма в газеты, в которых возлагал вину за свой туберкулез на компанию
— Но этот парень не пишет никаких писем, — возразил Айков. — А по тому, как он изготавливает свои взрывные устройства, видно, что он старается не оставлять следов. Одно то, что он варит клей из оленьих копыт, чего стоит. Нечего и думать, что Унабомбер как-то намекнет нам, кто он.
— Да, этот преступник действует не просто так, — согласилась я. — Он старается что-то кому-то доказать. В поведенческом плане он отличается от всех остальных только своей предельной осторожностью. И он близок к тому, чтобы сделать какой-то широкий жест в обоснование своих терактов. Это очень характерно для серийных преступников. А этот еще и старается заранее обеспечить себе всеобщее внимание.
— Согласен, — сказал Дуглас. — Этот парень к чему-то клонит. И держу пари, что сейчас он очень доволен собой.
— Вот все это мы и используем против него, — откликнулся Ресслер. — Будем сливать в СМИ какие только возможно фото, аналитику и разные подробности, чтобы Унабомбер оставался на страницах газет. Подыграем его самолюбию. А когда он ослабит бдительность ради признания своих заслуг, примем его с распростертыми объятиями.
После трехлетней паузы, в мае 1985 года, Унабомбер снова развил бурную деятельность. А в декабре того же года оправдались наши худшие опасения: Хью Скраттон, владелец компьютерного магазина в Сакраменто, был убит осколком бомбы, помещенной в его автомобиль. Этот первый смертельный случай ознаменовал собой крайне тревожный поворот в развитии событий.
Теперь преступнику было недостаточно того, что у него получается создавать настоящие взрывные устройства. Настал момент, когда ради удовлетворения своих желаний ему нужно было сеять смерть и разрушения. Теперь он хотел убивать.
Гибель Скраттона принесла Унабомберу именно то, что было ему нужно. Эта трагедия взволновала всю страну и в течение нескольких недель доминировала в новостной ленте. Ситуация принимала все более и более серьезный оборот, и Унабомбер понимал, что в большой степени контролирует ее он. Ответной мерой властей стала передача расследования в ведение ФБР. Но даже выделение нескольких сотен агентов и значительных материальных ресурсов не принесло заметных результатов. Унабомбер руководствовался неким грандиозным замыслом и дьявольски умело скрывал его.
В конце декабря Дуглас собрал нас.
— Сейчас это дело на контроле у руководства. Наше мнение они не запрашивали, и сейчас оно им явно неинтересно. Но станет интересно, сто процентов. В какой-то момент нас привлекут к этому расследованию, и мы должны быть в полной готовности.
— А как у нас с инфой? — спросил Ресслер.
— Пока не очень. Бюро жестко ограничило любую информацию по этому делу. Считают это целесообразным, — ответил Дуглас. — Более того, они делают прямо противоположное тому, что мы рекомендовали три года назад. Им бы нужно распространять максимум информации, чтобы подыграть самолюбию этого типа и привлечь на помощь общественность, а они, напротив, засекретили всю информацию.
— Я слышал, что они вроде бы опасаются подражателей, — сказал Хэйзелвуд.
— И что, из-за этого надо сидеть тихо и смотреть, как этот парень взрывает что хочет?
— Не уверена, что на этом этапе будет еще много терактов, — предположила я. — Унабомбер и прежде делал паузы, и я думаю, что это признак паранойи. Сейчас ему нужно, чтобы все немного улеглось.
— Думаю, мы все согласны, что этот парень рад вниманию, которое получает. А теперь он собирается сделать что-то в оправдание своих терактов, а потом взять на себя ответственность за них, — сказал Ресслер.
— Так и есть. Но для него это еще и эмоциональный заряд, — сказала я. — Отчасти причина этих терактов в том, что у него еще не сложилась полностью идейная подоплека. Это как раз то, чего мы пока не знаем, — почему он совершает свои теракты. Зато мы точно знаем, что эти акции помогают привлечь внимание к его мотивам и, кроме того, делают его параноиком. В этом и состоит причина долгих пауз между сериями терактов — он как бы старается разрешить противоречия в поступающих извне сигналах.
— Соглашусь с Энн в этом, — сказал Дуглас. — Кстати, наверное, поэтому мы его раньше и не поймали. Сейчас он планирует свои следующие шаги, и нам нужно скорректировать соответствующим образом его психологический портрет. А для этого нам понадобится от начальства раскрыть всю информацию по делу, все детали. Мы вынудим этого парня реагировать. Нарушим его самоконтроль и заставим сделать ошибку.
ebooksa