Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Оля. Нет, не видела. Какую бумажку?

Савельев (облегченно). А, вот она. (Прячет путевку в планшет.)

Оля. Так какие же у вас теперь планы, Дмитрий Иванович?

Савельев. Ближайший план – сходить завтра в Художественный театр на «Три сестры». Как вы к этому относитесь?

Оля. Боже мой, ну конечно хорошо.

Савельев. Я выцарапал там у них четыре билета – нам с майором и вам с Сережей. Кстати, что-то его не видно, он не уехал?

Оля. Нет, он здесь. Там в книжке есть его телефон. Можете позвонить.

Савельев. Почему же я?

Оля. Как почему? Вы же взяли ему билет.

Савельев. Хорошо.

Входит Ваня, таща чемодан.

Оставь. Иди за остальными. (Взяв чемодан, проходит с ним в свою комнату.)

Ваня, на секунду задержавшись, вытирает платком пот со лба.

Оля. Ваня.

Ваня. Что?

Оля. Скажи, твой полковник очень умный человек?

Ваня (уже на ходу.) Кто, гвардии полковник? Конечно.

Оля (задумчиво). Да… Минуту назад я бы этого не сказала.

Картина пятая

Обстановка третьей картины. Савельев лежит на застеленном диване. Греч, стоя перед ним, обтирает руки спиртом. Видимо, она только что кончила осмотр.

Греч. Ну, что ж, Митя! В мирное время я бы сказала, что тебе нужно ехать месяца на два в Цхалтубо. Но война есть война, и ты есть ты. Ограничимся тем, что недельку полежишь.