Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Мачек. Да. А что?

Божена. Интересуюсь, как будущая хозяйка.

Мачек. Да, с клиникой все в порядке. Врач есть врач.

Божена (с едва заметной иронией). Ах, как вы правы! Правы, как всегда. (Кивнув на дверь в гостиную.) Большой диван по-прежнему там?

Франтишек. Там.

Божена (Маше). Ты будешь спать на этом диване. Там тебе будет веселей, чем наверху. И главное – не ходить по лестнице.

За дверью слышны голоса.

Людвиг!

Входят Людвиг и Тихий.

Людвиг! (Обнимает его.) Ты становишься просто красивым. (Тихому.) Пан Тихий!

Тихий. Пани Божена!

Божена (указывая на Машу). Это моя подруга. Русская. Садитесь. Очень рада вас видеть. (После паузы.)

Соседка выглянет – лукавое созданье. Что мне она? Как зайчик на стене. И все-таки тускнеет мирозданье, Когда она скрывается в окне.

Вы ведь мне когда-то написали? Сознайтесь. А? Ну?

Тихий. Вам.

Божена. И вы по-прежнему сидите по вечерам в халате и пишете свои несносные и очаровательные стихи и по-прежнему печатаете книги этих стихов без своего портрета, чтобы не разочаровывать читательниц? Не так ли?

Тихий. Почти так.

Людвиг. Он убил сегодня гестапака!

Божена. Что?

Людвиг. Он убил сегодня немца, который пришел его арестовать. Он убил его чернильницей!

Божена. Что я слышу? В этом городе поэты начинают убивать немцев! О, старая Прага мне снова начинает нравиться.