Том 3. Товарищи по оружию. Повести. Пьесы

22
18
20
22
24
26
28
30

Почувствовав над головой шинель, которую со всех сторон плотно обжимал Кольцов, Артемьев сразу ощутил духоту и запах крови. Сунув было руку в карман за спичками, он вспомнил, что они намокли, как и батарейка, и спросил Кольцова, есть ли у него спички.

Кольцов молча просунул их под шинель. Артемьев чиркнул спичкой. Убитый был старший унтер-офицер, артиллерист. Ощупав карманы его мундира и брюк, Артемьев взял бумажник с документами и сбросил с себя шинель.

Они из осторожности проползли назад шагов тридцать, потом встали и пошли к тому месту, где Кольцов оставил пленного. Пленный был без чувств и лежал на краю того самого овражка, который искал Артемьев. Теперь было наконец ясно, где стоит броневичок, – метров за двести отсюда, если взять влево.

– Ну что ж, понесли, раз уложили, – в сердцах сказал Артемьев.

Они подняли пленного – Артемьев под мышки, Кольцов за ноги – и пошли к броневичку.

Кольцов все время сбивался с ноги. Артемьев не удержался и спросил:

– Ну что вы там ковыляете? Время-то ведь не ждет!

– Я, товарищ капитан, когда за ним бежал, ногу свернул, поэтому мне и стрелять пришлось.

Броневичок оказался еще ближе, чем думал Артемьев. Через сто шагов водитель остановил их окриком: «Стой!» – и лязгнул затвором.

– Это я, капитан Артемьев.

– А я уж беспокоился за вас, товарищ капитан, думал – что за выстрелы?

– По дороге расскажу. Помогите посадить к вам пленного.

– А вы?

– А я в башню.

Бесчувственного японца втащили в броневичок и посадили рядом с водителем. Артемьев полез в башню.

– А мне куда прикажете, товарищ капитан? – спросил Кольцов.

– Обратно в батальон. В таком виде я его и один довезу.

– Извините, товарищ капитан, – удрученно сказал Кольцов. – Разрешите ремень взять?

– Какой еще ремень? – не понял Артемьев.

– Я ему ноги связал.