Когда рассеялся дым и опал столб земли и песка, за развалившейся дверью стала видна черная дыра блиндажа. Пулеметчики сидели наготове у пулемета.
Кольцов пробежал по брустверу и, вытаскивая наган, крикнул по-русски:
– Выходи!
Послышался шорох, короткий стон, и, переступив порог, из блиндажа в окоп, навстречу броневику, вылез японец с поднятыми руками и окровавленной головой. Как завороженный глядя прямо в пушечное дуло, он прошел несколько шагов на подгибающихся ногах и остановился.
– Ах ты сволочь! – прошептал один из стоявших возле броневика красноармейцев и, воткнув в землю лопату, которую он до сих пор еще держал в руках, с искаженным лицом схватил лежавшую на бруствере винтовку.
– Ты что делаешь? – с неожиданной быстротой спрыгнув в окоп, вырвал у него винтовку рыжий полковник. – Ты что, на пленных намахиваешься, вояка? – повторил полковник, уже пренебрежительно отпихнув красноармейца и заслонив своим плотным телом японца.
– Он двух бойцов убил, сволочь! – сказал красноармеец, отстраняясь, но все еще не сводя с японца ненавидящих глаз.
– Мало ли что сволочь. Все они сволочи, – сказал полковник и недоверчиво оглянулся: не бросится ли еще кто-нибудь на спасенного им японца?
Но первые секунды ожесточения уже миновали.
– Вытащите его отсюда! – крикнул красноармейцам Кольцов. – Видите, он идти не может!
Японец действительно не мог идти. Прислонясь к стенке окопа, он медленно оседал на землю и мелко подрагивал окровавленной головой. Двое красноармейцев взяли его под мышки и, держа на отлете, чтобы не замараться в крови, стали выводить из окопа.
Кольцов спрыгнул в окоп и с наганом в руках скрылся в блиндаже. Вслед за ним протиснулось несколько красноармейцев. Через минуту Кольцов вышел.
– Один, – сказал он и, словно его могли не понять, поднял палец. – Мертвый. Офицер. А этот – денщик, наверное, – кивнул он вслед пленному. – Поглядите, товарищ майор, – и, подойдя к Худякову, Кольцов разжал кулак.
В руке у него был содранный с мундира офицерский полупогончик.
– Две полосы, три звездочки, – сказал Худяков, разглядывая полупогончик. – Полковник.
– Скажите пожалуйста! – протянул Кольцов, не то удивляясь, что в блиндаже оказалась такая важная птица, не то жалея, что не удалось взять японца живым.
– Вот сволочи! Какие же сволочи! – повторял рыжий полковник, словно оправдываясь перед окружающими за то, что после всех своих разговоров о японцах вдруг прыгнул в окоп и спас пленного. – Ну, я пойду к себе, – наконец сказал он, протягивая руку Худякову, – как бы мои тоже какой-нибудь блиндаж не проморгали!
Он вылез из окопа и пошел по склону сопки, несгибаемый, плотный, внушительный, полная противоположность Худякову с его собравшейся горбом грязной шинелью и налезавшей на лоб слишком большой каской. Худяков еще в начале боев потерял фуражку и все время ходил в этой каске, не снимая ее.
– Товарищ командир полка, – сказал ординарец, подходя к Худякову.
– Да, – не выходя из задумчивости, отозвался Худяков.
ebooksa