Командир взглянул на меня: «Вы действительно верите, что он мог бы…»
«Верю? Это звучит, как будто мы в церкви».
Но Командира нельзя было спровоцировать.
Френссен, который только что сменился с вахты, приставал к Айзенбергу в центральном посту. «Эй, где мы сейчас находимся?»
«У побережья Исландии».
«Не может быть! А я думал, что мы у дверного порога янки».
Я мог всего лишь покачать головой. Типично для представителя команды из машинного отделения, обитатели которого редко задумывались о том, где патрулирует их подводная лодка. На каждой подлодке это было совершенно одинаково. Машинисты нянчились и возились со своими дизелями и механизмами, не обращая внимания, день или ночь. Они избегали свежего воздуха и относились к матросам с загадочным непониманием.
Наш счастливый отряд мореплавателей был разделен на касты. В то время как матросы проявляли высокомерное отношение к «пещерным жителям», машинисты отвечали им с явно выраженным чувством гордости за свою квалификацию экспертов.
Даже в тесных пределах старшинской кают-компании кастовый дух преобладал, как и на всех кораблях. Две основных касты были палуба и машина. Ниже палубы укрытая от белого света каста подразделялась на электриков и машинистов. Кроме того, были еще каста центрального поста, каста торпедистов и эксклюзивная маленькая группировка радистов и операторов гидрофонов.
Получилось так, что скрытые резервы боцмана включали немножко консервированных свиных ножек и несколько консервных банок с кислой капустой. Командир лаконично предписал устроить банкет. «Как раз чертовски самое время!» — это было все, что он нашел нужным сказать в обоснование своего решения.
Лицо Старика сияло как у мальчишки в день рождения, когда наступил полдень и появился дневальный с нашей праздничной едой. Стоя, он вдохнул аромат, поднимавшийся от кусков свинины, теснившихся на огромном алюминиевом блюде. Приправленные ломтиками лука и маринованных огурцов, массивные порции возлежали на приличествующей подушке из тушеной кислой капусты.
«Обычно я ел это с пивом», — заметил Командир, как будто бы он вовсе не знал о том, что на борту U-A было только по одной бутылке пива на человека для употребления после успешной атаки. Однако, было похоже что Командир закусил удила. «Будем жить настоящим моментом. Ладно, по полбутылки пива каждому — одну бутылку на двоих».
Новость быстро донеслась до носовых отсеков и была встречена одобрительным рычанием.
Стармех взял три бутылки, причитавшихся на кают-компанию и снес пробки при помощи петли двери рундука. Даже еще до того, как мы протянули свои стаканы наизготовку, белая пена полилась из горлышек, как из огнетушителей.
Командир поднял свой стакан. «Ура, и будем надеяться, что начнем отрабатывать деньги, которые мы получаем».
Стармех осушил свой стакан пива одним глотком и задержал его над головой, чтобы уловить все до последней капли. Более того, он слизнул пену внутри ободка стакана и проглотил её, смачно причмокивая. Он испустил стон с явным восторгом.
Когда кладбище с костями было очищено, дневальный появился снова. Я не мог поверить своим глазам. Он нес огромный торт, облитый шоколадом.
Командир вызвал кока и стал разносить его за расточительность. Каттер выглядел подавленным и оправдывался тем, что яйца надо было израсходовать или бы они все равно испортились.
«Сколько ты сделал?»
«Восемь тортов. По три кусочка на брата».