— Представитель Ганзейского союза в Риге Ганс Виттенберг!
Чуть улыбаюсь и, поведя рукой, предлагаю гостям сесть.
— Прошу вас, господа, присаживайтесь! Сегодня неофициальный прием, так что чувствуйте себя, как дома.
Подаю знак, и Куранбаса впускает служку с подносом. Там три серебряных кубка и бутыль с моей фирменной настойкой.
Слуга ставит все на стол и наливает по полной.
— Прошу вас, господа! — Я гостеприимно предлагаю всем выпить. — За успех наших переговоров!
Настойка градусов сорок, и к моему удовольствию, сделав изрядный глоток, гости сильно меняются в лице.
— Что это! — Тощий чуть не выплюнул все обратно. — Вы отравить нас хотите⁈
— Помилуйте! Зачем мне это! — Я по-прежнему держу милейшую улыбку. — Вы не пугайтесь и не переживайте, все с вами будет хорошо! Просто подождите немного, и уверяю, вам понравится!
Через минуту вижу, как лица моих гостей порозовели и глазки заблестели, особенно у коротышки.
«Видать, малый выпить не промах!» — Делаю я такой вывод и предлагаю гостям начать разговор.
— Итак, господа, я вас слушаю! — Откинувшись на спинку кресла, обвожу их взглядом.
Начал представитель ордена.
— Глава Святейшего престола, папа Иннокентий IV, как и магистр Тевтонского ордена Конрад Тюрингский, сильно опечалены тем несчастием, что приключилось с братом нашим епископом Германом. Они послали нас с господином Виттенбергом, чтобы помочь вызволить его святейшество из нынешнего бедственного положения.
Он замолчал и уставился на меня с видом, подразумевающим вопрос — каковы ваши требования.
У меня на эту сделку большие планы, поэтому начинаю, можно сказать, с шоковой терапии.
— Итак, если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы я назвал сумму?
Храня на лице холодную надменность, гости едва заметно кивнули, а я специально четко и громко произнес.
— Десять тысяч тверских гривен!
— Что! — Оба немца едва не подскочили на месте, и коротышка возмущенно возопил.