В письменном виде фраза выглядит вполне безобидно, а уж на слух, произнесенная нежным, звонким голоском, беззаботно, она создавала у любого слушателя, но особенно у его вечной гувернантки, впечатление, будто он осыпает вас розами. В его интонациях было нечто, непременно «цеплявшее» людей, и меня он в тот раз зацепил так крепко, что я замерла на месте, словно одно из деревьев парка вдруг упало поперек дороги. Наши отношения мгновенно изменились, и он отлично понял, что я это уловила, хотя и не стал ни на йоту менее искренним и очаровательным, чем обычно. Я чувствовала, что, не найдя сразу нужного ответа, уже позволила ему обрести некое преимущество. Я все мешкала, подбирая слова, и у него было достаточно времени, чтобы продолжить, после минутной паузы, с той же обаятельной, но не убедительной улыбкой:
– Вы же знаете, дорогая мисс, что значит для юноши постоянно быть в обществе леди!..
«Дорогая мисс» – так он всегда меня называл, и ничто не могло точнее выразить тот оттенок чувства, который я старалась внушить ученикам, как это ласково-фамильярное обращение, такое простое и вместе с тем уважительное.
Но как же осторожно мне самой теперь нужно было выбирать выражения! Чтобы выиграть время, я делано рассмеялась, но по красивому лицу мальчика, следившего за мной, поняла, как уродливо и нелепо я выгляжу.
– И к тому же всегда с одной и той же леди? – отпарировала я.
Он не побледнел, не сморгнул. Все тайное становилось явным между нами.
– Ах, конечно, эта леди приятная, «идеальная»; но я же все-таки юноша, вы разве не понимаете? Это… ну, в общем, я расту.
– Да, ты растешь, – я еще сохраняла доброжелательный тон. О, но какой же беспомощной я себя чувствовала!
До сего дня я не разрешила эту тягостную загадку: откуда мальчик мог узнать о моем состоянии и сыграть на этом?
– И вы же не можете сказать, что я не был ужасно хорошим, правда?
Я положила руку ему на плечо; хотя нам следовало бы идти дальше, я пока была не в силах сдвинуться с места.
– Нет, такого я сказать не могу, Майлс.
– Кроме той ночи, вы помните!..
– Той ночи? – Я не смогла глянуть на него так же прямо, как он – на меня.
– Ну, когда я ушел… вышел из дому.
– Ах, да. Но я забыла, зачем ты это сделал.
– Забыли? – упрекнул он меня с милой детской непосредственностью. – А я хотел показать вам, что сумею!
– О да, ты сумел.
– И еще сумею!
Я наконец почувствовала, что, возможно, мне удастся сохранить здравый рассудок.