Полудницы

Заливисто лаял Гален, где-то у сосны стонал молодой наемник раненый в руку, кашляла Гульшан. Но доктор не слышал звуков. Он усилил захват. Каланча пыхтел, царапал ногтями предплечье душителя и быстро слабел. Илий знал, как нужно давить. Знал лучше любого солдата или наемного убийцы. Именно поэтому руки хирурга нельзя превращать в оружие…

– Не надо, – Илий вздрогнул, услышав за спиной хриплый женский голос, совсем не похожий на тот, что совсем недавно звенел, – вы давали клятву, доктор. Не надо.

– Они мучали мою дочь… – голос Илия дрожал от напряжения. Руки долговязого хаотично дергались.

– Ваша дочь в монастыре, – просипела Гульшан. – Она в безопасности.

Доктор ощущал в руках бешеную силу. Глаза застилала красная пелена. Еще десять секунд, и в мире станет одним садистом меньше, одним душегубом, одним чудовищем… Чудовища… Чудовища… Что мы о них знаем?

Рука Илия ослабла, повисла плетью. Каланча рухнул ничком. Гульшан нагнулась над ним, пригляделась – травинки мерно шевелились рядом с распухшим носом бандита. Она коснулась его шеи, ощутила слабые удары сердца.

Второй наемник что-то крикнул в полубреду. Гульшан, покачиваясь, подошла. Осмотрела рану, нанесенную лезвием лопаты, подняла с земли нож. Она ловко раскроила рукав на его военной куртке и крепко перевязала раненую руку:

– До утра доживет. Но за ним нужно будет кого-нибудь прислать.

– Кого?

Девушка провела рукой по красной шее.

– Возможно, когда мы доберемся до монастыря…

– Мы им ничего не должны, Гульшан. Они собирались нас убить.

– И все-таки. Мы давали клятву Гиппократа.

Илий засопел, окинул недовольным взглядом поляну.

– Мы не сможем донести двух мужчин до монастыря. Не хватит сил. К тому же там все еще крутятся наемники.

– Я и не настаиваю на этом. Но до утра нам придется прислать к ним помощь.

Доктор неохотно кивнул, тяжело поднялся на ноги.

Гален сидел, перед ним, навострив уши. Его хвост весело колотил о землю, глаза озорно поблескивали.

Похоже, ночные приключения он воспринимал как веселую игру.

Илий наклонился и взлохматил грязную шерсть у него на затылке, вытащил из меха застрявшие хвоинки.