Полудницы

Парень с шумом выдохнул.

И в ту же минуту обнял Софию. Монахиня улыбнулась, погладила его по голове.

– Спасибо, что спасла мне жизнь. Там, в лесу. Я вел себя глупо. Спасибо. Передай ей, если можешь, что я тоже ее люблю.

Он вытер глаза и побежал в глубину сада.

– Эй, Данила!

Он встал, не обернулся.

– Что?

– Ты сам можешь ей об этом сказать. В любой момент. Когда захочешь.

Он коротко кивнул и скрылся за ближайшим кустом.

София постояла немного одна, покачала головой и вышла за ворота. Дорога вела через мост и терялась в холмах. Ей предстоял долгий путь. Она разыщет семьи полудниц и передаст послание. Она расскажет правду, и, скорее всего, многие ей не поверят. Но пока голоса звучат в ее голове, ничего иного не остается. Мать Серафима сказала ей, что они умолкнут, когда их земные дела завершатся, и душам найдется упокоение. Может, так и будет? Долгий, сложный путь.

Когда Дэн зашел в трапезную, все уже заканчивали завтракать. Азим махнул ему рукой и показал в сторону котла с овсянкой.

Парень взял со стола миску, искоса глянул на собравшихся. Все выглядели еще сонными и утомленными после долгого пути. Но, несмотря на это, за столом царило веселье.

Зарина сидела на коленях у доктора и кормила его с ложки своим завтраком. В перерывах между подачами в рот каши, она прижималась к Илию, гладила его по щеке и приговаривала:

– Олодец-олодец, па, ням-ням!

Каждая ее реплика сопровождалась дружным взрывом хохота. Зарина улыбалась, глядела на всех блестящими глазами и еще старательнее запихивала овсянку отцу в рот.

– Ненадолго ее хватило после двух дней голодовки, – утирал слезы Азим.

– Зато папе еще расти и расти, – смеялась мать Серафима.

Вторая девочка сидела тихо рядом с Гульшан и тоже ела кашу, послушно открывая рот. Она уже поправилась, температура спала, только необычная бледность все еще говорила о пережитых лишениях. По́ля с интересом рассматривала девушкин браслет, трогала его пальчиком, смещала бусинки. Только сейчас Дэн обратил внимание на глаза девочки: темные, большие, с пушистыми ресницами. И неудивительно – пока они несли малютку через пустошь, она почти все время спала.

Парень посмотрел на Гульшан. Строгие черты ее лица смягчились, глаза потеплели. Она и не замечала, как время от времени поправляет девочке волосы и целует ее в макушку.

Дэн положил себе каши в миску. Выглядела еда неважно. Но когда парень сел с остальными и начал есть, овсянка показалась ему манной небесной.