Из другой комнаты вышел долговязый парень в пиджаке поверх фуфайки. Он шел прямо к Феньке и встряхивал лохматой головой.
— Пожалте-с! — произнес половой, с грохотом опуская на стол поднос с чайником и шипящую сковородку.
В это время Васька подошел к столу вплотную и хрипло проговорил:
— Я тебе что сказал, стерва! Опять клочки захотела. Иди прочь! — и он протянул к Феньке волосатую руку…
Петька резко отвел его руку и сказал:
— Ее оставь! Со мной говори. Я ей приказал с тобой не путаться, понял? Фенька, пей!
Васька несколько мгновений стоял, тараща на него злые глаза, потом разразился:
— Ты? мне? ее?.. Мазурик! Сволочь… Да я тебя раскровяню всего, я ей…
— Попробуй!..
— А то нет?
— Слышь, он, как Еруслан, всех осилит, — отозвался от своего стола Комар, — как того чиновника. Тогда. На дворе!
— А леща? — хрипло выкрикнул Ванька.
— Свой есть! — усмехнулся Петька и опустил руку к сапогу.
— Ну, ты! — прошипел Васька, стукнув кулаком по столу, — помни!
— Иди! — сказал Петька, — а может, выпить хочешь?
— Я тебе выпью! Мер-за-вец!!..
— За твое здоровье, — Петька опрокинул чашку в рот. Васька отошел к столу, где сидели Комар и Ванька. Головы сблизились, и они начали шептаться.
Петька принялся за еду. Граммофон хрипло стонал «Вот мчится трой-ка у-дал-л-лая…», Фенька нагнулась через стол и шептала:
— Брось есть и убежим. Здесь ходить нельзя больше. Уйдем на остров или к Финлянке. Там и господа бывают. А тут убьют. Ей-Богу! Брось есть…
— Оставь! Ешь сама лучше!..