Сегодня, несмотря на то, что ожидалось чудное вечернее небо, наш хозяин медлил уходить, поддерживая наш оживленный разговор.
Всех нас было пятеро. Двое приехавших из Петербурга, с целью отдохнуть от столичной сутолоки и провести весну в Крыму, сосед Гуторина Астафьев, молодой человек с женой, и хозяин.
Агния Лазаревна все время хлопотала об ужине и не находилась с нами.
Несмотря на апрель, на балконе не было сыро. На столе стояли прошлогодние фрукты, крепкое вино из Никитских погребов, ароматное, густое, отливавшееся на свет рубином, когда фужер, налитый им, пронизывал отблеск лампы, стоявшей в комнате.
— Да, Василий Лазаревич, вы живете здесь прекрасно, — мечтательно заметила Юлия Павловна, жена соседа, — у вас все есть. Но знаете, скажу вам откровенно, я бы не поменялась с вами жизнью.
— А почему так? — услышала она строгий вопрос хозяина.
Сумерки сгущались. Лица сидящих заволакивались дымкой и расплывались, их было не видно…
— Да разве вы в действительности живете! Вы прозябаете, — с легким оттенком злорадства прозвучал голос соседки.
Толстая подошва ее сапожка настойчиво застучала о пол.
— Вы думаете так? Но на чем это основываете? — последовал спокойный вопрос, хотя огонек сигары, которую курил хозяин, нервно вспыхнул.
— Вы, о, я уверена, никого никогда не любили и… простите, мне кажется, вас… тоже не любили, — торжествующе подчеркнула Юлия Павловна.
— Ну-ну, Юленька, разве можно вторгаться так в чужую душу, — пытался остановить жену супруг.
— Молчи, Сережа, ты в этом ничего не понимаешь! — резко обрезала его жена и настойчиво заметила хозяину:
— Ну, сознайтесь, вы не любили и не были любимы?
— Однако, как вы любопытны, — вмешался я. Меня немного начинали сердить ее расспросы.
— Я нисколько не обижаюсь на вас, Юлия Павловна, и, если позволите, как-нибудь в другой раз постараюсь доказать, что вы неправы, — выдержанно отозвался хозяин.
Нога гостьи еще нетерпеливее застучала по полу, любопытство ее было сильно задето, ей не терпелось сейчас же услышать хотя часть признания спокойного человека.
— Нет, нет, я надеюсь, что вы расскажете нам сегодня… сейчас, — капризно проговорила Астафьева.
— Ну, Юля, как тебе не совестно настаивать! Василий Лазаревич может на тебя рассердиться, твоя настойчивость переходит пределы чуткости, — недовольно заметил муж.
Я и мой приезжий товарищ молчали. Теплый вечер настраивал мечтательно, не хотелось увлекаться спором.
ebooksa