— Убьют. Ванька да Васька ишь какие черти, — шептала она испуганно.
— Шкуру берегут тоже, — усмехнулся Петька, — ешь!..
Граммофон хрипел, двери хлопали, впуская и выпуская посетителей, в низких душных комнатах сизым туманом стоял крепкий табачный дым, со всех сторон раздавались громкие голоса, смех, вскрики, ругательства и сливались с звоном посуды и шарканьем ног.
Петька загорячился от выпитой водки, съеденной поджарки и присутствия Феньки. Лицо его разгорелось, глаза замаслились и, сжимая под столом колено Феньки, он говорил ей:
— Идем спать. Пора!
— Куда пойдем-то? — вспыхнувши, спросила Фенька.
— В баню. Нынче Матвей дежурит. Сам звал.
— Убежишь, как тогда…
— Разве я убегал?
— А то как же! Бил, бил, потом и нет. Где ты пропадал?
— А шут знает… так…
— Катька сказывает, ты у того чиновника-то тысячу взял!
Петька усмехнулся.
— Девять рублей, да кошелек рваный. Вот и все! Ну, идем!..
Фенька опасливо оглянулась. Стол, за которым сидели Машка, Комар и Ванька с Васькой, был занят другими.
Она с облегчением вздохнула.
— Ушли!
— Небось, — ответил Петька, — стерегут! Ты вот что. Иди одна, и прямо в баню. А я спустя. Иди, что ли!..
Фенька встала, завернула голову платком и двинулась к дверям.
Петька расплатился, бросил на чай половому пятак и сказал: