Но почему он решил, что это она? Он видел ее в четыре часа, а сейчас только двадцать минут восьмого. Прошло всего три часа. Ему на глаза попался газетный киоск, заваленный свежими газетами. Со сдавленным стоном он проскочил мимо киоска, помчался дальше, в изгнание.
Надо бы все-таки посмотреть. Не может быть, чтобы это Сара.
Но он понимал — она.
— Надо купить газету, — пробормотал он. — А то ведь и не усну.
Он добрел до Мэдисон-авеню и нашел там киоск; его рука ощупала пачки разных газет и выбрала по одной из каждой; но читать он не стал, свернул все в рулон и сунул под мышку. Он слышал, как по ним громко шлепают капли, а потом звук стал мягче, видимо, газеты совсем намокли. Подойдя к своему дому, он вдруг швырнул намокший сверток к двери, ведущей в подвал, и вбежал внутрь. Нет, лучше подождать до утра.
Он лихорадочно разделся, как будто не мог терять ни минуты.
— Это едва ли она, — все твердил он себе. — А если и она, так какое это имеет ко мне отношение? Не могу же я нести ответственность за всех безработных в этом городе.
Благодаря этой фразе и двойной порции почти неразбавленного джина он заснул, но спал очень плохо.
Он проснулся в пять, после того как ему приснился сон, поразительно реалистичный. Во сне он снова разговаривал с Сарой Белнэп. Она лежала в гамаке на том крыльце, снова юная, почти по-детски мечтательная. Она будто бы знала, что ее скоро не станет. Ее сбросят вниз с большой высоты, и она насмерть разобьется. Батлер хотел ее спасти — он плакал, он ломал руки, но ничего уже нельзя было предотвратить: слишком поздно. Она не сказала, что это он во всем виноват, однако взгляд ее, беспомощный, обреченный, упрекал — за то, что он не смог ее уберечь.
Его разбудил какой-то звук — это был шорох утренней газеты, упавшей у входной двери. Картины сна, душераздирающего и зловещего, снова растворились в глубинах, из которых появились, и теперь Батлер чувствовал себя опустошенным; но тут его сознание начала заполнять печаль, которая теперь стала неодолимой. Разрываясь между утраченным миром сострадания и миром подлости, в котором он существовал, Батлер выскочил из кровати, открыл дверь и поднял газету. Его глаза, со сна еще не очень хорошо видевшие, пробежали по расплывающимся заголовкам:
Он подумал, что ему просто показалось… На миг слова слились в сплошное серое пятно, а заголовок пропал. Батлер потер глаза кулаком; потом снова нашел то место, где две колонки сливались, а ниже шел репортаж; однако ничего подобного, под колонками он прочел:
Он услышал, как в коридоре возится уборщица, и тут же бросился к двери:
— Миссис Томас!
Невзрачная негритянка в очках, подвязанных шнурком, взглянула на него, отойдя от ведра.
— Вот, поглядите, миссис Томас! — вскричал он. — Я что-то плохо вижу. Я болен! Мне надо знать, про что тут! Взгляните!
Он держал газету перед нею; он слышал, как дрожит его голос, словно напрягшаяся мышца.
— Здесь действительно написано: «Смерть деловой женщины: прыжок с девятого этажа»? Вот здесь! Прочтите, будьте любезны!
Негритянка, странно взглянув на него, послушно нагнула голову к странице.
— И в самом деле так, мистер Батлер.
— Правда? — Он на минуту прикрыл рукой глаза. — Ну а вот тут, ниже. Есть там «миссис Джон Саммер»? Что, это миссис Джон Саммер? Смотрите внимательней.
ebooksa