— Я ничего не «продолжаю». Просто между нами все кончено, Джордж, и ты знаешь это не хуже, чем я.
— Бред какой-то, — сказал он. — Всего неделю назад…
— Это не имеет никакого значения. Это надвигалось уже несколько месяцев, и вот теперь все кончено.
— Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня? — Нельзя сказать, чтобы он сильно встревожился. Такие сцены бывали между ними и раньше.
— Не знаю. Наверное, в определенном смысле я всегда буду тебя любить. — Тут она вдруг разрыдалась. — Господи, как же это грустно. Он так давно в меня влюблен.
Джордж вытаращился на нее. Столкнувшись лицом к лицу с подлинным, по всей видимости, проявлением чувств, он не смог найти никаких слов. Она не злилась, не угрожала, не притворялась; она вообще о нем не думала, будучи полностью поглощена своими чувствами к другому человеку.
— Да ты о чем? — выкрикнул он. — Ты что, хочешь сказать, что любишь другого?
— Не знаю, — откликнулась она беспомощно.
Он сделал шаг в ее сторону, потом подошел к кровати и лег, уставившись с несчастным видом в потолок. Через некоторое время в дверь постучала служанка и сообщила, что внизу дожидаются мистер Буш и мистер Касл, адвокат Джорджа. Для него факт этот оказался лишенным всяческого смысла. Кэй ушла к себе в комнату, он встал и двинулся следом.
— Пусть им скажут, что нас нет дома, — проговорил он. — А мы куда-нибудь съездим и обсудим все это.
— Не хочу я никуда ехать.
Она уже была далеко и с каждой минутой делалась все загадочнее и отстраненнее. Вещицы на ее туалетном столике будто бы принадлежали чужому человеку.
Он заговорил — сухо, торопливо:
— Если ты что думаешь про Хелен Эйвери, так это вздор. Я никогда никем не интересовался, кроме тебя.
Они спустились вниз, в гостиную. Был уже почти полдень — очередной яркий, бесчувственный калифорнийский день. Джордж заметил, что в солнечном свете уродливое лицо Артура Буша выглядит бледным и изможденным; тот сделал шаг к Джорджу и внезапно остановился, будто ожидая чего-то — вызова, упрека, удара.
В один миг в голове Джорджа пронеслась сцена, которая вот-вот произойдет. Он просмотрел развитие своего характера в этой сцене, свою роль — бесконечное разнообразие ролей, но каждая вела к тому, что Кэй будет играть против него вместе с Артуром Бушем. И внезапно отверг все эти роли.
— Прошу меня простить, — произнес он быстро, обращаясь к мистеру Каслу. — Я вызвал вас, потому что некая помощница режиссера по имени Маргарет Донован пытается получить с меня пятьдесят тысяч долларов за некие письма, которые, по ее утверждению, я ей написал. Разумеется, все это… — Тут он осекся. Это уже не имело никакого значения. — Я зайду к вам завтра.
Он подошел к Кэй и Артуру, чтобы слышали только они.
— Не знаю, что именно вы собираетесь делать. Но прошу меня в это не впутывать; у вас нет никакого права заставлять меня все это терпеть, поскольку я ни в чем не виноват. Я не хочу становиться заложником ваших чувств.
Он повернулся и вышел. Машина дожидалась у крыльца, и он сказал: «Едем в Санта-Монику», потому что именно это название первым пришло ему в голову. Машина понеслась сквозь бесконечный, без намека на марево, солнечный свет.
ebooksa