— Но, Марион…
Не слушая его довольно слабых протестов, она взяла телефонную книгу и принялась отыскивать там первый номер.
На следующий день они взяли билеты в театр, чтобы хоть чем-то заполнить зияющую пустоту вечера. Марион разрыдалась, когда в пять вечера явился флорист — его так и не успели перехватить; она поняла, что ей просто необходимо убраться из дома, который внезапно населили призраки. Они в молчании съели изысканный ужин, составленный из всего того, что она накупила ради приема.
— Еще только восемь часов, — сказал после ужина Майкл. — Думаю, будет красиво, если мы на минутку заскочим к Чарли.
— Ну, давай, — удивленно откликнулась Марион. — Я об этом как-то даже не подумала.
— По-моему, стоит. Если он серьезно болен, надо бы проверить, хорошо ли за ним ухаживают.
Она поняла, что он уже принял решение, а потому подавила инстинктивный протест; такси доставило их к высокой башне на Мэдисон-авеню, состоявшей из квартир-студий.
— Ты ступай туда, — нервно подпихнула мужа Марион. — Я лучше здесь подожду.
— Пойдем, ну пожалуйста.
— Зачем? Он же в постели; вряд ли он захочет, чтобы к нему заходила женщина.
— Наверняка он будет рад тебя видеть — его это подбодрит. А кроме того, он поймет, что мы не обиделись и вошли в его положение. По телефону он звучал совсем подавленно.
Он уговорил ее выйти из машины.
— Только мы на минутку, — напряженно прошептала Марион на пути к лифту. — Спектакль начинается в половине девятого.
— Вам направо, — сказал лифтер.
Они позвонили и стали ждать. Дверь отворилась, и они оказались прямо в просторной квартире-студии Чарли.
Та была набита людьми; из конца в конец протянулся длинный, залитый светом обеденный стол, украшенный папоротником и молодыми розами; над ним в слегка прокуренном воздухе витал веселый гул смеха и разговоров. Десятка два женщин в вечерних туалетах сидели в ряд по одну сторону, переговариваясь сквозь завесу цветов с двадцатью мужчинами; голоса звучали с оживлением, явно подогретым шипучим бургундским, которое лилось из многочисленных бутылок в тонкие охлажденные стаканы. На высокой узкой галерее, опоясывающей комнату, струнный квартет исполнял Стравинского — причем громкость звука была чуть-чуть ниже женских голосов, и музыка заполняла помещение как звучащее вино.
Дверь открыл один из официантов; он почтительно отступил в сторону, пропуская, как он полагал, двух припозднившихся гостей, — и в тот же миг импозантный молодой человек, сидевший во главе стола, вскочил, схватив салфетку, на ноги и замер, уставившись на новоприбывших. Разговор притих до полумолчания; все глаза последовали примеру Чарли Харта и устремились на пару, стоявшую в дверях. А потом заклятие будто развеялось, беседа возобновилась, с каждым словом набирая силу, — миг пролетел.
— Пойдем отсюда!
Тихий перепуганный шепот Марион долетел до Майкла из зияющей пустоты; на секунду ему показалось, что он находится во власти некоей иллюзии, что на самом-то деле никого, кроме Чарли, в комнате нет. А потом взгляд его прояснился и он увидел, что там полно людей — он в жизни не видел столько! Музыка внезапно разрослась в перебранку ударных и завывание духовых; они будто столкнулись друг с другом; Майкл с Марион, не оборачиваясь, разом вслепую шагнули назад, в вестибюль, разом потянув на себя дверь.
— Марион, я…
ebooksa