Отпущение грехов

Он попытался унять дрожь в голосе.

— Майкл, — прошептал он, — ты мой самый давний друг. Кроме тебя, мне совершенно не к кому обратиться.

— Поздновато ты пришел, — произнес Майкл неловко. — Ты не вспоминал обо мне вот уже четыре года, с тех пор, как предложил моей жене сбежать от меня.

На лице Чарли отразилось искреннее изумление.

— Ты что, сердишься на меня за это? — спросил он озадаченно. — А я думал, ты обиделся, что я не пришел на вашу вечеринку.

Майкл промолчал.

— Надо думать, она уже давно тебе об этом рассказала, — продолжал Чарли. — Что до истории с Марион, я ничего не мог с собой поделать. Мне было так одиноко, а вы были вместе. Каждый раз, когда я к вам приходил, ты мне рассказывал, какая Марион замечательная, и в конце концов… я пришел к тому же заключению. Как же я мог в нее не влюбиться, когда она была единственной приличной девушкой, какая встретилась на моем пути за целых полтора года? — Он с вызовом глянул на Майкла. — Ну, так она же по-прежнему с тобой, верно? Я ее у тебя не увел. Даже не целовался с ней — зачем же растравлять мои раны?

— Послушай, — сказал Майкл резко, — а с какой стати я должен давать тебе эти деньги?

— Ну… — Чарли заколебался, потом принужденно захихикал. — Конкретной причины вроде бы нет. Я просто думал, что ты мне поможешь.

— С чего бы?

— Да ни с чего вроде бы, просто исходя из твоей сущности.

— В том-то и беда. Дать тебе эти деньги — значит показать себя мягкотелым слюнтяем. А как раз этого мне совсем не хочется.

— Ну ладно. — Чарли кривовато улыбнулся. — В этом есть своя логика. Если подумать, у тебя действительно нет ни малейших причин давать мне эти деньги. Что же… — Он сунул руку в карман пальто и, слегка закинув назад голову, будто бы стряхнул, точно шляпу, тему разговора. — В тюрьму я садиться не собираюсь; возможно, завтра ты взглянешь на ситуацию по-иному.

— Можешь на это не рассчитывать.

— Да ты не думай, больше я у тебя просить не стану. Я… совсем о другом.

Он кивнул, резко развернулся и зашагал по посыпанной гравием дорожке; вскоре его поглотил мрак. Там, где дорожка выходила на шоссе, шаги смолкли — будто бы он заколебался. А потом направились по шоссе к железнодорожной станции, до которой была миля пути.

Майкл откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками. Услышал, как из дома вышла Марион.

— Я все слышала, — прошептала она. — Прости, я не хотела. Я рада, что ты не дал ему эти деньги.

Она подошла ближе и уселась было ему на колени, однако на него вдруг накатило почти физическое отвращение; он стремительно поднялся со стула.

— Я боялась, что он сыграет на твоих чувствах, а потом тебя одурачит, — продолжала Марион. Потом поколебалась. — Знаешь, он ведь когда-то тебя ненавидел. Желал тебе смерти. Я тогда сказала ему, что если он еще раз повторит такое при мне, то больше никогда меня не увидит.