Василевс нервничал. Если бы Алевтина так не размокла, разревевшись как ненормальная, если бы не уснула потом так сладко, он взял бы её с собой. Можно было бы усадить её сейчас в ноги, погладить по волосам.
Она давала ему незабываемые ощущения покоя и нежности. Даже её воспитанием и гигиеной он занимался не по обязанности, а с удовольствием. А в какой-то момент ему даже показалась, что он лупит жену, зажав между коленями её беспутную рыжую голову.
Ситуация с женщинами была невозможной. Невообразимой. Такие, как Алевтина, обещали здешним мужчинам нервную разрядку с самыми широкими возможностями. Одно дело возиться с девой-русалкой…
Он глянул на тосковавшую по бассейну ливу. Грустная, неопрятная. По её внешнему виду можно было понять, что управляющий чиновник плохо заботится о ней. Вон и хвост у неё блёклый, и чешуя выпадает.
Пренебрегает утренним массажем? Сам он сегодня тоже не досмотрел, и Алевтина осталась неухоженной, эмоционально нестабильной.
Василевс обругал себя непечатно и снова потрогал повязку: «Ельти бы взяли этого дурака Бестирима!»
Понятно, почему Ибароб хочет такую, как Алевтина. Хотя даже не подозревает ещё, как приятно шлёпнуть её утром по круглой упругой попке. Даже мерещится, что она не оче, а… О-о…
Василевс вспомнил жену и нахмурился. Этого монстра — попробуй, шлёпни. Как бы она сама ему башку не свернула при случае. Такая мука этот секс. И так важен для продолжения рода…
Ибароб изучил договор, вопросительно улыбнулся, и Василевс кивнул. Очередь так очередь. Добудет он и Ибаробу «почти настоящую» женщину.
— Только я умоляю вас, чтобы никто посторонний… — Василевс прижал руки к груди. — Эксперимент в зачаточном состоянии. Такие оче — на вес трансурановых элементов, как вы понимаете…
Конечно-конечно! — пробормотал Ибароб.
Глаза его масляно блестели.
Алевтина пообедала в одиночестве. Долго гоняла роботов, заставляя себя заучивать всевозможные слова. Василевс хочет слов? Пусть он будет доволен.
Вдруг мелодично щёлкнула входная дверь и через минуту в кухне образовался слегка бледный, но вполне бодрый прынц.
Алевтина по привычке сжалась от страха и дурных предчувствий, но Василевс был — сама галантность. Он повёл её в гардеробную, показал два новых изумительных платья.
Пока она одевалась, прынц скрылся в единственной комнате среднего коридора, и вышел оттуда весёлым и непринуждённо болтающим по-русски.
Алевтина выдохнула. Она несмело улыбнулась и вложила наманикюренную роботами руку в его волосатую лапищу.
Они пили музыкальное вино в подводном кафе, наблюдая за резвящимися русалками.
Вино нужно было набирать в рот и слушать мелодию, а потом — загадывать желание и глотать. Алевтина долго думала, и всё-таки загадала «проснуться».
Потом она пыталась называть блюда и предметы. Василевс не запрещал ей делать ошибки, но ехидно хихикал, и игра ей быстро наскучила.