Они шагнули из лодки в лодку. Там… Там продавали плётки. Всех мастей и размеров!
Алевтина просто одеревенела. Колени у неё подогнулись. Она-то уже почти привыкла к нему, а он… Он!
Да как он может! Гад! Сволочь! А она уже думала, что он!.. Что они!..
Василевс не замечал её состояния. Он долго перебирал плётки, потом поманил её и предложил выбрать из трёх.
Алевтина зарыдала, и он быстро приобрёл все три, расплатившись стеклянными шариками из коробочки. Теми, что помогли ему сегодня открыть дверь.
4
Спать ночью она и не планировала. И вообще еле-еле дождалась ухода Василевса.
Как только он исчез за дверью, Алевтина вытерла слёзы, высморкалась, решительно прошлёпала на кухню, собрала всех роботов и потребовала:
— Каси!
«Пчелы» не посмели возражать. Одна из них принесла прозрачный шарик и вложила в протянутую ладонь.
Алевтина зажала шарик в кулаке и направилась в средний коридор, где была дверь, которую Василевс открывал с помощью этого «каси».
Она прижала шарик к двери.
Ничего.
Прижала крепче.
Села и заплакала.
Встала. Зажмурилась, вспоминая движения Василевса: может, он покрутил шарик?
Она попробовала покрутить. Шарик выпал. Попробовала ещё раз… И… дверь приоткрылась! Не полностью, но протиснуться было можно.
Алевтина всхлипнула, взяла у пчелы платок, высморкалась. Протиснулась кое-как. Хлопнула в ладоши, зажигая свет.
Перед ней открылась огромная комната, уставленная приборами. Но на приборы Алевтине было чихать, потому что впереди, вместо противоположной стены, лежала её маленькая уютная квартирка! Однушка! С торшером. С зелёненькими обоями! Со старым маминым диваном, с новым телевизором «Сонни»!
Она всплеснула руками и бегом понеслась домой!