— Говори мне «ты»! Но… позже, кара миа! Позже! Всё, что нужно, роботы напомнят тебе вечером. Я верю, что ты справишься и не вызовешь завтрашним утром моего гнева!
Завтрашним утром? Алевтина покачнулась и едва не упала.
Василевс подхватил её, потащил по солнечной дорожке коридорчика, впихнул в гардеробную, где ряды платьев размножались в зеркальных стенах.
— Нам нужно торопиться, кара миа. У меня — официальная встреча перед спектаклем, а на спектакль я без королевы идти не могу. Одевайся быстрее!
Алевтина взглянула на роскошно наряженных манекенов и растерялась: она никогда не носила таких дорогих платьев и не знала даже, как подступиться к ним.
Роботы, однако, и тут оказались на высоте. Чрез пять минут платье было подобрано и надето, а «пчёлы» уже колдовали над причёской и накладывали макияж.
Алевтина стояла в кольце зеркал, где она отражалась невероятно прекрасной. Голова её кружилась от запахов и нежных прикосновений маленьких «пчёл». В эти недолгие минуты она и в самом деле ощущала себя королевой.
Вот только… ноги её так и остались босыми — обуви здесь королевам не предлагали.
— Это невероятно! Рыжие волосы! Зелёные глаза!
— Где ты взял это сокровище?
Василевс кривил губы в улыбке, кивал знакомым, взбираясь по амфитеатру к зарезервированному месту в верхней трети, где восседали лишь самые знатные или богатые. Теперь он имел право там сесть. У него была своя оче, и какая!
Он уселся, указав Алевтине место у своих ног, и она покорно опустилась на расшитую подушечку, хлопая глазами и озираясь. Рот её как приоткрылся, когда робокар опустил их на Арену диспориума, так и изображал удивлённую букву «о».
Здесь и вправду было на что посмотреть: нежнейшие полосы ткани из миллионов летающих роботов, словно бы спускающиеся прямо с неба, парящие фонтанчики, прозрачный бассейн для лив вместо нижних рядов амфитеатра.
Да и сами девы-русалки были прекрасны. Раньше Василевс не мог оторвать от них глаз и дико завидовал тем, у кого есть своя оче. Особенно лива.
Василевс мечтал, что у него тоже будет дева-русалка, хвостатая, нежная, с влажной кожей. Про то, что можно завести такую, как Алевтина, он и подумать не смел. Это было невозможно, и, тем не менее — свершилось!
Все, мимо кого он вёл её, привставали, разглядывая, тянули руки, боясь дотронуться, морщили лбы, пытаясь разгадать подвох. Это был день его триумфа. Только у него была такая оче!
Минострал, увидев его с Алевтиной, тоже не сдержал гримасы удивления.
Он встал со своего места, что находилось, разумеется, на самом верхнем ряду, спустился, подошёл.
Василевс вежливо поднялся ему навстречу. Они коснулись указательными пальцами, но смотрел Минострал только на Алевтину.
— Но как? — вырвалось у него.