Из звёзд и костей

– Давай посмотрим, есть ли тут что-нибудь, что могло бы пригодиться в лазарете.

– Я не хочу… – Он напрягся и, казалось, вот-вот стряхнет руку Катары. Но затем, глубоко вздохнув, он кивнул. – Да. Ладно. – Он позволил ей провести его к медицинским принадлежностям.

Аури заставила себя отвернуться от капсул. Малакай все еще смотрел на них, и мышцы его челюсти дрогнули.

– Что это? – прошептала ему Аури. – Ты знал об этом?

– Это место обнажает темную изнанку науки. – Он по-прежнему не смотрел на нее. – Лучше бы Марин нас сюда не приводила.

– Она сказала, что выросла здесь.

– Так и есть. – Он провел рукой по покрасневшим глазам. – Я буду в ангаре, подготовлю его для «Пустельги». Если хочешь, присоединяйся. Кастор, – позвал он. – Идем со мной. – Он ушел, сунув руки в карманы.

Аури последовала за ним, не желая оставаться в жуткой комнате. Она огляделась и поняла, что Марин исчезла. Некогда закрытая дверь в стене напротив теперь была приоткрыта.

Она подошла к двери и заглянула в маленькую щель. Марин стояла в центре большого помещения, ее левая рука дергалась сильнее, чем раньше. Вот только теперь она не пыталась ее контролировать. Аури взглянула через плечо на других членов экипажа, затем перевела дух и проскользнула внутрь.

От одного лишь взгляда на убранство комнаты она ахнула и отшатнулась назад – дверь со щелчком закрылась. В немом ужасе она закрыла рот рукой, глаза были широко раскрыты. В флуоресцентном свете поблескивали остатки разбитой криокамеры высотой от пола до потолка. Стены и пол забрызганы ржаво-красным. Цвет был как у старой краски, местами уже сколотой и отслоившейся.

Вот только багровые пятна были не от краски.

Комнату заполнили туманные образы. Память. Кошмар. Безжалостные руки толкнули Аури в отверстие размером с ребенка. Ее пальцы вцепились в эти грубые руки, по щекам текли слезы. Было так много боли, но ее переполнял страх. «Не надо!» – умоляла она.

Руки высвободились.

Крышка захлопнулась.

Из пространства вышел весь воздух и хлынула ледяная жидкость. Она начала кричать.

Аури покачала головой, сморгнув явившийся образ. Она проглотила ком в горле. Галлюцинации становились все хуже и хуже, но она не могла слишком долго на них зацикливаться. Они пугали ее. Поэтому она их прятала, как и все остальное, что причиняло боль или не имело смысла. Она предпочла просто забыть.

Марин стояла напротив, прижав ладонь к стене. Аури хотела подойти ближе, однако ее ноги приклеились к полу, отказываясь идти дальше. Стена, которой касалась Марин, была увешана кандалами: оковы были раскрыты и согнуты под странными углами.

Аури захлестнуло желание бежать. Паника сжимала ее сердце. Все сильнее, сильнее и сильнее…

Она напряглась, борясь с этим чувством, и медленно вдохнула. Вдох через нос, выдох через рот.

Марин начала мычать, раскачиваясь из стороны в сторону. Аури узнала песню дождливого дня «Амефури» из детства. Она мысленно переводила слова на английский, пока Марин пела на японском. Голос девочки обрывался на каждом втором слове, словно резался об острые края расколотой криокамеры позади них.