Из звёзд и костей

– Сколько вас было?

– Больше ста.

Аури с нарастающим ужасом взглянула на отслаивающуюся от стен засохшую кровь.

– Марин, что… Что с ними случилось? С остальными?

– Они не дали результатов. Поэтому ГК отменил проект, хотел, чтобы они перешли к чему-то новому. Я была последней, кого оставили в живых. Но когда они пришли, чтобы отключить меня, я набросилась на них. – Рука Марин вновь начала дергаться, отчего вибрировало все ее тело. – Я нарушила протокол, записанный в мысленной связи, которая использовалась для соединения моего человеческого мозга с машиной. Мой аварийный выключатель был деактивирован из соображений безопасности, пока они проводили эксперименты. Я не хотела убивать. Я лишь хотела остановить их, когда они попытались деактивировать меня, но вместо этого… Вместо этого я убила своих создателей.

Аури могла предположить, как Марин удалось убить своих так называемых родителей. Но кровь все еще окрашивает стены, атмосфера беспокойства в комнате… Здесь произошел неописуемый акт насилия. Под кожей, похожей на человеческую, скрывались механическая сила и скорость, которые трудно себе представить. Ни у одного человека не было шансов против такого противника.

– ГК и его солдаты прибыли… позже, – продолжила Марин. – Я бредила, мой мозг кровоточил из-за нарушения протокола. Они не знали, как отключить меня без моих создателей или без полного уничтожения, и ГК был мной заинтригован. Поэтому они отвезли меня в Аттику, пока искали эксперта. Вот так у меня и осталась дергающаяся конечность. – Она указала на руку и перевела взгляд на Аури. – У меня человеческий разум, онэ-тян, но мое тело целиком и полностью машина. Мой мозг растет и взрослеет, но я заперта в этом детском теле. Мне почти двадцать один, но ты этого не знаешь. Ты – половина того, чем являюсь я, и, как ни странно, я нахожу утешение в том, что ты тоже в ловушке роботизированных частей.

Аури открыла рот, но не нашла, что сказать. Ее пальцы блуждали по шрамам, спрятанным под курткой.

– Машина или человек, важно не то, что ты есть, а то, кто ты. – Она поймала дергающуюся руку Марин и сжала ее. Рука замерла, когда Марин переместилась, чтобы посмотреть на нее.

– У нас не просто одинаковые механические части, – сказала Аури. – Нам обеим больно, мы обе чувствуем, мы обе любим. Ты такой же человек, как Малакай или Феррис.

– Правда?

– Да. – Она улыбнулась. – Хотя в очаровании Феррису точно нет равных.

На губах Марин мелькнула улыбка.

– В этом есть доля истины.

– Знаешь, – добавила Аури, пытаясь дать Марин хоть какую-то надежду, кроме успокаивающих банальностей, – если ты чувствуешь себя запертой в своем нынешнем теле, можно попробовать найти доктора… Такого, кто мог бы тебе помочь. Дать тебе физическую оболочку в соответствии с возрастом.

– Акки-тян искал, – призналась Марин. – Он должен быть очень осторожен, чтобы мое прошлое не было раскрыто. Иногда меня переполняют эмоции. Вернуться домой оказалось куда сложнее, чем я думала, но «Пустельге» нужно безопасное место, чтобы спрятаться. – Она опустила голову, взгляд скользнул в сторону, глаза расфокусировались, навсегда окутанные тьмой. – Спасибо… Аури. За то, что приняла меня и напомнила мне, что та, кто я есть, куда больше, чем то, что я есть.

После того, как Марин всю неделю называла Аури «онэ-тян», услышать свое имя из ее уст было как-то странно. Аури сделала шаг вперед. Затем еще один. Она осторожно обняла Марин, как будто та в любую секунду могла сбежать.

Марин не попыталась оттолкнуть ее, и Аури крепко прижала ее к себе.

– Я не хочу, чтобы ты меня так звала, имото-тян. Младшая сестра.

Марин всхлипнула, но из ее механических глаз не брызнули слезы. Руки девочки так и висели вдоль тела, но она уткнулась лицом в грудь Аури.