И ответить я не смогла.
Как и отказать ему — тоже.
Господи, никогда так долго не целовалась! Так долго и так сладко. Так невероятно нежно, и так невероятно бережно. Итан спал между нами, а мы обнимались, касаясь друг друга осторожно, но ласково. И мне казалось, что сейчас мы втроем единое целое.
Как семья.
— Кристиан, я сейчас заплачу, — прошептала я, когда очередной поцелуй закончился, и я снова вдохнула свежего весеннего воздуха полной грудью. — Ты очень жесток, Кристиан. Зачем было дарить мне такое… такое счастье и надежду?
— Я же сказал, Эрика. Ты мне нравишься. И планы насчет тебя у меня очень серьезные, — ответил он, тихонько посмеиваясь.
— Но Итан…
— А что Итан?
— Он не твой сын, — глухо ответила я. — Но это мой ребенок. И он всегда будет при мне. Я не откажусь от него, и не отошлю его. Он не виноват, что рожден от недостойного человека.
Кристиан задумчиво смотрел на меня.
— Знаешь, — произнес он, — есть способ сделать его ребенком… достойного.
— Усыновить? — ахнула я.
— Не только, — ответил Кристиан туманно. — Ты ведь думаешь не только о его фамилии, но и о связи его с отцом? О связи с тем поганым в крови его отца, что позволило ему над тобой надругаться? Это поправимо.
— Что? — удивилась я. — О чем ты говоришь, я ничего не понимаю.
— Потом поймешь, — ответил Кристиан. — Эрика. Отнесись к моему предложению серьезно.
— К предложению?! А вы очень резвый жеребчик, ваша светлость!
— Да, к предложению. Ты мне симпатична. Очень симпатична. Я даже не ожидал, что ты окажешься… такой цельной и сильной натурой.
— Не ожидал? Что это значит?
Тут предчувствие беды накатило на меня. Ну, я же знала, что не бывает так, чтоб все шло идеально!
— Ты разве не знаешь, что нас должны были представить друг другу? — спросил Кристиан немного удивлено. — Мне говорили, что ты прехорошенькая. Но милого лица мало, чтоб меня заинтересовать.