Двуликие

– Ты приехал из Дакхаара, а где Дакхаар – там и колдовство.

– Из Дакхаара? Нет, я приехал из Заморья! – возразил принц.

Хоть он и пытался говорить уверенно, его слова походили на лепет. Охотник хмыкнул:

– Капитан корабля – дакхаарец. Заморского языка ты, догадываюсь, не знаешь. И от тебя воняет колдовством.

– Ну и что? – сказал Роберт в свое оправдание.

– А что будет, когда я копну глубже? Когда допрошу моряков? Когда пообщаюсь с заморцами, у которых, по твоим словам, ты жил? Выясню ли я, что ты лжешь?

– Так вы сначала выясните, а потом поговорим.

– Поговорим, это я обещаю.

Охотник неспешно встал. Он заслонил собой окно, и Роберт снова почувствовал себя беззащитным пленником в темнице, откуда единственный выход – смерть.

– Ты бы видел, как я расправляюсь с ведьмами, – услышал он напоследок.

Дант Гарс запер дверь. У принца внутри все свербело. Столько усилий они с Анной Мельден вложили в легенду: заплатили нужным людям, добрались до Заморья, чтобы нанять там корабль, купили заморскую одежду, в конце концов! Но все равно остались пробелы, хлипкие створки, неспособные запереть правду.

Через несколько дней пленника снова подвергли проверкам: пришли старший брат с женой. Девушка сразу зацепила глаз и сердце Роберта.

– Моя жена Аэлия, урожденная юн Бальфур, теперь же – юн Реймстон, будущая королева Калледиона, – представил девушку Тео.

Роберт улыбнулся ей. Аэлия окинула принца безразличным взглядом, который он предпочел не заметить. Что он заметил, так это длинные светлые волосы, кремовую кожу и бледно-голубое платье, как нельзя лучше подчеркивающие ее холодную красоту. Палец девушки ядовитой змеей обвивало обручальное кольцо. Роберт вел себя с Аэлией любезно, но натыкался на стену равнодушия.

Теоттор говорил с братом о детстве. Задавал вопросы, ответы на которые мог знать лишь настоящий Роберт, и хмурил брови, когда «самозванца» не удавалось подловить на лжи. Пленный принц легко делился воспоминаниями о детстве, и вскоре Тео утомился.

Похожий разговор через час произошел и со вторым братом, Сердоном, и его женой. Сердон задавал почти те же вопросы, и по его равнодушно-недовольному лицу было видно, что он не заинтересован в восстановлении братских уз. Вскоре брат, получив верные ответы, распрощался и ушел. Роберт фыркнул ему вслед.

Настроение чуть было не начало гаснуть, но вспыхнуло вновь, когда на порог темницы ступила сестра в сопровождении стражи. Она общалась с воскресшим принцем благосклонно, много улыбалась, а в ее глазах горела искренняя радость. Прямых вопросов о детстве Карленна не задавала, как это делали до нее братья, но разговор все же вышел на общие воспоминания. Роберт вспомнил, как вместе с сестрой играл в прятки во дворе, строил снежную крепость, закапывал «клад» в мейфорском саду… Для Карленны пленный принц повторил лживую историю чудесного спасения и последующей жизни в Заморье. В ответ сестра рассказала Роберту о положении дел на континенте и в королевстве в частности, о которых принц, впрочем, и так прекрасно знал – не зря же Анна Мельден заслала в Мейфор ведьму, которая докладывала обо всем в Дакхаар.

Их беседа окончилась, и весь оставшийся день Роберт пребывал в возбуждении. Теперь в Мейфоре оставался лишь один хорошо знавший принца человек, который не навестил его – король.

На следующее утро Роберта повели по запутанным мейфорским коридорам к Джеральду. Последний переход отделял Роберта от королевского кабинета. Юноша мрачно смотрел на сводчатые потолки и поймал себя на мысли, что в детстве они казались ему выше. Секретарь заволновался из-за того, что принц внезапно остановился, и поторопил пленника:

– Вам сюда.