Двуликие

– У тебя нет никаких прав.

– Есть! Половина крови во мне, по матери, все же королевская, – гордо заявил Роберт.

– Но твоей матери больше нет. Король здесь я. И я объявлю всем, что ты не мой сын – ты лжец и самозванец.

Роберт предвидел такую угрозу. Он вольготно развалился в кресле, чтобы вывести из себя Джеральда, и неспешно почесал подбородок. Затем провел рукой по черным волосам, щекотавшим плечи. Он молчал. Король тоже молчал и шумно дышал. Тишина, словно грозовая туча, нависла над ними. Роберт давно заготовил ответную угрозу. Насытившись ожиданием, он пустил ее в ход:

– А я подтвержу, что я не ваш сын, – хмыкнул принц. – Я расскажу людям всю правду: что королева обманула вас, что я родился от измены, что из-за этого вы изгнали и приказали убить меня с матерью. Народ до сих пор смакует подробности моего исчезновения и возвращения. Что же будет, когда я кину очередное полено в костер пересудов? О, я уже представляю, сколько волнений это вызовет! Великий король, что управляет огромным королевством, не смог управиться с собственной женой. Какой стыд! Какой позор!

Роберт замолчал. Он перевел дыхание и посмотрел на короля. Вена живо пульсировала, и лицо Джеральда все больше мрачнело, но он быстро нашелся:

– Я разве говорил, что отпущу тебя на волю, проповедовать народу всякую чушь? Нет, место тебе в темнице, а лучше на виселице: за смуту, ложь и угрозы.

Принцу стало по-настоящему страшно, но виду он не подал. Он продолжил развязно:

– Неужели вы думаете, что я попался бы к вам в руки, заранее не обезопасив себя? У меня есть друг. У друга есть письмо. А в письме написана правда. – Роберт с удовольствием отметил напряженный вид короля. – Мой друг обнародует письмо, собственноручно подписанное моей матерью, королевой Эмилией юн Реймстон, и всякому станет ясно, что расправились вы со мной, чтобы ваша тайна не воскресла.

Джеральд скрипел зубами. Его переиграли, правду обернули против него. А Роберт не останавливался и все сильнее затягивал узел на шее «отца»:

– Выход у нас только один. Либо я остаюсь в замке и пользуюсь положением принца, либо…

– Ты сам-то не боишься оставаться в замке? А то мало ли что может с тобой случиться, – ухмыльнулся король.

– Письмо, спрятанное у друга, дарит мне спокойствие. Поэтому, надеюсь, меня никто не тронет. Верно, папочка?

Своего настоящего отца Роберт не знал – и мать, и Анна Мельден держали имя этого человека в секрете, – потому вложил в слово «папочка» лишь презрение и насмешку.

Джеральд вмиг рассвирепел. Лицо стало бордовым, а седые брови изогнулись треугольником.

– Ты можешь остаться, потерпим друг друга, – сказал король сквозь зубы. – И посмотрим, кто продержится дольше.

Глава 38

Свобода

–Это позор, Фергюс! – рыдала принцесса. – Мне так стыдно, простите меня!

Маргарет съежилась в кресле в кабинете старого инквизитора. Она закрыла лицо руками и всхлипывала. Фергюс хотел успокоить ее, по-отечески погладить по каштановым волосам, но его опыт отцовства оборвался на восьмом году дочери, потому он не знал, как подступиться к принцессе. Старик почти коснулся Маргарет, но она вздрогнула, и он испуганно спрятал руку.